завалю, что ни одного договора больше в жизни не подпишешь!

Он утешающе похлопал меня по руке, что и было исчерпывающим ответом – в этом плане он ничего не боится, то есть точно сам презентацию готовил. А вопросы из зала, скорее всего, лишь добавят очков его выступлению – и уж в этом я не буду помогать.

Раздражать своим близким присутствием он перестал только тогда, когда мужчина возле огромного экрана восторженно завопил:

– …обеспечению кибербезопасности, Глеб Борисович Решетников! Встречайте!

Я была так возмущена, что половину его выступления прослушала. Отсопела все проклятия себе под нос, немного остыла и все-таки случайно начала выхватывать из речи директора обрывки фраз, а потом и заинтересовалась.

Внутри живота начало нарастать напряжение, особенно когда он к многоуровневой защите данных перешел. Со мной происходило что-то странное – почти такая же страсть, как к Мегамозгу-С. Она потекла по венам, почти выдавливая предыдущую симпатию, но, к счастью для нас обоих, доклад резко подошел к концу – Глеб даже ни одного кода на слайде не показал. Закончил внезапно, когда я сгорала от предвкушения и мысленно уже жала мизинцем клавишу «Enter», как спусковой крючок. Но нет, до разрядки он так и не довел, свернул доклад какими-то банальностями и поблагодарил за внимание. Пружина внутри мгновенно скрутилась обратно, нервы расслабились, а голову отпустило.

Вытерла испарину со лба. Зато теперь я проголодалась – можно и на банкет!

– Ну как я слушался со стороны? – шепотом поинтересовался Глеб, когда вернулся на место.

– Паршивенько, – пробурчала я. – Хотя я не слушала. Все думала: какую функциональную нагрузку несет галстук?

Глеб неосознанно поправил узел под своим горлом.

– Не знаю точно. Вроде бы их сначала использовали для обогрева. Видимо, поэтому мне сейчас так жарко. Вот сколько раз уже выступал, а все равно немного волнуюсь. Речь ведь не только о моих гонорарах идет, я за стольких людей отвечаю… эта ответственность всегда немного давит.

Волнения я за ним не заметила. Как-то наоборот: Глеб выглядел так, будто является директором не своей компании, а целого мира, и все живущие – его туповатые подчиненные. А если кто-то посмеет в этом усомниться, то он беспощадно их оцифрует. Люди ведь и контракты ему под локоть подсовывают только из-за этого страха.

А вот других докладчиков он слушал слишком внимательно, иногда что-то записывал в своем смартфоне. Я не отвлекала, но бурного интереса так больше и не ощутила.

Банкетный зал оказался еще грандиознее и многолюднее предыдущего: голодных всегда больше чем умных. Глебу приходилось останавливаться и отвечать на какие-то вопросы, но зато места мы успели занять в отдалении, а не в центре, куда его пытались пристроить. Наверное, даже матричному агенту нужна была передышка.

Глеб договорился о нескольких встречах с новыми возможными клиентами. Ко мне тоже обращались с какими-то вопросами, наподобие:

– Как вы оцениваете перспективы отрасли и конкретно вашей компании?

Я косилась на начальника и отвечала предельно вежливо, строго следуя условиям последней с ним сделки:

– В конкретно нашей компании я числюсь младшей помощницей уборщицы. Потому оцениваю свои перспективы высоко – по крайней мере, с моего места потолка карьеры даже не разглядеть.

– Э-э… – обескураженно тянул спрашивающий.

А другой, помоложе, попытался сделать мне комплимент:

– Глеб, какая очаровательная у тебя спутница! Коллега или нечто большее?

– Среднее, – я решила, что и сама на такой простой вопрос могу ответить. – Но если я достаточно очаровательная – подарите мне ноутбук. Когда Глеба не будет рядом.

– Э-э… – реакция почему-то в точности повторяла предыдущую.

Но Глеб не злился, а лишь ухмылялся:

– Не всегда надо быть такой честной, Лада. Но на первый раз сойдет.

Потом от нас отстали. Этот банкет был скорее не бизнес-встречей, а региональным форумом по внедрению инноваций. Особенно тягостную в своем пафосе речь изложил какой-то жирный депутат – на его тосте об объемах инвестиций и разработках отечественного ПО задремали даже самые стойкие. Зато я начала ощущать себя комфортнее, когда фокус внимания рассредоточился по длиннющим столам.

Алкоголь я не люблю, но сделала полглотка вина за компанию. Осталось посидеть и помолчать еще пару часов – и условие выполнено. А я чемпион мира по молчанию. Но Глеб время от времени выдергивал меня в реальность:

– О чем опять задумалась? Скучно здесь?

– Нет, здесь пока еще недостаточно скучно, чтобы я почувствовала себя как дома. Но уже терпимо, – призналась я.

– Может, хочешь потанцевать? – он глянул на меня и рассмеялся от реакции: – Дай угадаю – не хочешь! Но как-то же ты веселишься? Покажи мне как.

Я размышляла над просьбой несколько минут. И, вероятно, полглотка вина с непривычки тоже внесли вклад в мое решение. Потому уверенно взяла Глеба за руку и потянула. Он удивленно, но с явным азартом, уточнил:

– Что? Куда?

Не желая объясняться, я медленно потекла вниз, под стол. Мой напарник немного подумал, осмотрелся – не глядят ли на нас именно в этот момент, и все-таки отважился присоединиться. Рядом с нашими местами пары ушли танцевать, и теперь в двух метрах справа чернели начищенные ботинки, а слева покачивался край белой скатерти – это тонкая женская ножка болтала на носке полуснятую туфлю.

– И что мы здесь делаем? – поинтересовался Глеб, когда несколько привык к новому положению.

– Смотри, это же перевернутый мир, – прошептала я. – Ты прямо среди людей, в самом центре общества, но они тебя не видят. И ты можешь просто наблюдать за ними отстраненно, без оценочных суждений. Вот они – и вот ты, но будто в разных подпространствах. И когда ты есть, но тебя как будто нет, становится неважно, как ты одет, какой у тебя статус или как ты прочитал доклад. Только с такой точки зрения и можно начать видеть что-то более значимое – себя самого без блестяшек и галстуков.

Глеб осмотрелся, подумал и признал:

– Что-то в этом есть… Но обязательно ли для этого выглядеть так глупо?

– Только до тех пор, пока тебя парит, как ты выглядишь, – повторила я уже высказанную мысль.

Мужчина всерьез пытался осознать мою философию и даже отчасти ее понимал, потому и не спешил возвращаться в подпространство остальных людей. Возможно, это могло стать началом нового пути – уже пути обращения Глеба в нормального интроверта, однако нас застукали. Скатерть отодвинулась, внизу показалось совершенно неэмоциональное лицо официанта, а тон его был предельно серьезным:

– Вам десерт сюда подать?

– Мы, пожалуй, вернемся на место, – успокоил его со смехом Глеб и пополз обратно, на светлую сторону.

Я хоть и вздохнула, но за десертом могла бы и на край Солнца отправиться. Вот только эта незначительная, мимолетная близость, когда меня услышали и попытались понять, весь день