уме может избегать? Глеб, наверное, просто ослепнуть боится. Ты специально мажешь эти свои огромные губехи каким-то жиром, чтобы они солнечный свет экранировали?

– Странная ты какая-то, – пробурчала она обиженно. – Хотя на него только странные и работают. Все какие-то умники, только цифрами мыслят, я на всех корпоративах чувствовала, как будто на другом языке говорю. И посплетничать не с кем! Я ведь даже обрадовалась, когда ты мне в компанию навязалась. Давай скорее все обсудим!

– Что обсудим? – я насторожилась, поскольку сама собиралась ее допрашивать. И быстро вставила: – Надеюсь, не его романтические споры с другими девицами? Лучше расскажу про работу – я уже привыкла всем спрашивающим рассказывать про работу. Мне в офисе твоего Глебарисыча нравится все, кроме самого Глебарисыча. Он как таракан, которого не выведешь.

– Ты говоришь о моем Глебе! – громко возмутилась она. – Могла бы ты выражаться более тактично?

– Не могла бы. Но поражена, что ты знаешь это слово. Бестактность – часть моей личности. А личность просьбами не переделывается. Ты ведь не сможешь перестать быть такой дурой, если я очень попрошу? Ой, в смысле, такой красивой, я хотела сказать. Хотя нет – вижу, тактичность все-таки медленно прокачивается…

Она поморщилась в сторону, но на очередном светофоре меня все-таки на обочину не высадила. А это означало, что я совершенствую свои навыки дипломатии!

Возле нужного дома я поспешила вылететь вперед и остановить:

– Не звони в дверь! Открывай своим ключом!

– А если Глеб дома?

– Сюрприз ему сделаем!

Вероятность застать его дома близилась к нулевой: он просто не успел бы сгонять сюда и обратно по вечерней пробке, чтобы отвезти меня до квартиры. К тому же, он водит как умственно-полноценный человек, а не как Алена. Но даже если я ошиблась – нельзя было дать ему шанса снова скрыться через какую-нибудь заднюю дверь. А если он увидит нас обеих на своем пороге, то именно так и поступит.

Но нет, в гостиной, как и во всем помещении, царила полная тишина.

– Давай хоть кофе на дорожку вмажем! Сделаешь, сказочная Аленушка? – верещала я радостно, уже несясь по коридору к дальнему кабинету. – А я пока Глебарисыча везде поищу!

Системник был на месте, я и остальные части на полке отыскала. Как и большую коробку, куда бережно все переложила. Подумала, как буду объяснять Алене, откуда взялась такая ноша, но мысленно отмахнулась от всех переживаний – девица не особенно блещет умом, ей надо просто что-нибудь сказать. Вот как раз по пути обратно к входной двери и придумаю, что именно.

Но оказалось, что из кабинета я выйти не могу – дверь захлопнулась и движению ручки не поддавалась. Я отложила коробку на пол и попробовала еще несколько раз. Через пару минут была вынуждена закричать:

– Алена, ты где там? А у тебя ключа от этой комнаты случайно в сумочке не завалялось?

Она все же расслышала меня с кухни и подошла ближе. Тоже подергала с другой стороны и спросила возмущенно:

– Ты зачем туда вообще зашла?

– Так Глеба искала!

– А он там? Привет, Глеб! – Она, похоже, прижала пухлые губы прямо к поверхности.

Недавние выводы про ее ум не были преувеличенными.

– Ален, – я заговорила мягче. – Будь Глеб здесь, зачем бы я просила тебя отпереть дверь?

– То есть он не там? – она снова расстроилась.

Я медленно вдохнула.

– Нет, Алена, он не здесь. Ты можешь меня отпереть? Что вообще с этим замком случилось? Я ведь вошла без проблем!

– Так это система такая – как ее? Точно не помню. Короче, зайти можно, а выйти нельзя. Это на случай ограбления. Там сбоку панелька такая, видишь? Надо прижать большой палец! Но сигнал о проникновении уже ушел, так задумано.

– Прижать палец? Чей палец?.. Глебопалец?!

Мне становилось нехорошо от растущей паники. Насчет своих интеллектуальных способностей я тоже здорово просчиталась. Но кто вообще такую ерунду в частном доме ставит? Разве сигнализация не должна быть установлена прямо на входе? Хотя скорее всего она и установлена – просто не сработала на родной ключ, или моя напарница знала код. Вот только на этом список ловушек только начинался.

– Алена, что же мне делать? – прохныкала я, осматривая окна и соображая, какие сюрпризы могут быть в них встроены.

– Ничего, – она вздохнула. – Приедут и выпустят. А я, наверное, пойду уже.

– Куда?! – Я заорала и забарабанила в дверь. – Не смей меня здесь бросать!

Но она подалась ближе к двери и тихо-тихо призналась:

– Понимаешь, Лада, я не до конца была с тобой честна. Глеб забыл, что все еще не забрал у меня ключи, а я не хотела бы его без важного повода раздражать. Не говори, пожалуйста, что я здесь была. Иначе у меня больше не будет шансов!

– Так вы действительно расстались?! – до меня дошел смысл ее признания.

– Нет, конечно. Просто в стадии легкой недомолвки. Но все можно исправить! Я как раз и хотела с ним встретиться, чтобы заново все обсудить. Ты не волнуйся – скоро точно кто-нибудь приедет.

– Кто приедет – полиция?! – я с каждой фразой повышала голос сильнее. – Ты в своем уме?! Как я им объясню, почему здесь оказалась, если ты уедешь?! Только с тобой мы все это можем показать смешной ситуацией, а не преступлением!

– Ты как-нибудь без меня, пожалуйста. Не хочу поссориться с Глебом окончательно.

Каблучки звонко поцокали по коридору, а я со стоном сползла на пол. Вот она дура дурой, а просчиталась во всех пунктах именно я. И спор теперь никакими доказательствами не выиграю, потому что он действительно с этой девушкой расстался, просто у нее это пока в голове не уложилось. И я сдам эту шавку сразу же – у меня просто нет других вариантов!

Единственное, что я могла сделать для своего спасения, – заново разложить украденное на прежние места. И коробочку аккуратно задвинуть на верхнюю полку. А потом ждать и ждать, перебирая в голове всевозможные оправдания.

Когда вслед за шагами дверь открылась, я сразу же закричала:

– Сдаюсь!

– Рад знать, – веселым голосом обескуражил меня входящий Глеб. – А то уж и не надеялся, что когда-нибудь сдашься.

– А где полиция? – я осмелилась открыть оба глаза.

– Решил, что на этот раз обойдемся без нее. У меня вон там, – он указал на угол потолка, – камера установлена, потому вместе с сигналом пришло и изображение вора. А зачем ты разговаривала с дверью, Лада? Я ехал и ржал, ржал и ехал.

Опа. То есть ему пришло только изображение, без звука. И пока он даже не догадывается о содействии Алены. Я обязана была ее сдать, но почему-то притормозила, уловив пока неясный