В трущобах самое отвратное — это теснота. Солдатам пришлось вытянуться в ниточку, и сражение, если до него все же дойдет, будет практически один на один, не считая поддержки магов.

К счастью, мой дядя не только гениальный стратег, но и неплохой маг. Дар у него есть, как у любого аристократа, но он его еще и развил и отточил так, что не каждому профессору из академии уступит. Все же практика сильнее теории.

— Нам нужна всего одна преступница, убившая ребенка, — вперед высунулся Диффин. — Даже вы не станете защищать мерзавку, убившую свое дитя.

Но владелец клинка и жезла только пожал плечами:

— Дети — собственность родителей. Нам нет дела, если сильная самка придушит ущербного детеныша, это ее право.

Ага. Понятно. Он еще и приверженец культа «Паприроде». Так странно называется эта секта. И пришла она, кстати, тоже с востока.

Но сейчас все равно, откуда на нас принесло эту гадость. Главное, что без боя не обойтись. А значит — надо бить первыми.

— Мелани, не лезь, — коротко скомандовал дядя Эндрю, и я послушно отступила, гася в себе боевой задор. Он прав, тут не материк и не наша пограничная крепость. — Лучше следи, чтобы преступница не сбежала.

Как в воду глядел! Не зря папин брат опытный полководец. А начинал он вообще в разведке.

Мой маяк где-то там, в лачуге, двигался. И не просто метался из угла в угол, а целенаправленно копошился в дальнем углу. Пара секунд — и маячок словно просочился сквозь стену.

— Дядя, она сбегает.

— Да чтоб ее, — выругался дядя. — Мели, не лезь.

Ага, как же!

Маячок почти погас, если не добраться до крыски прямо сейчас, она уйдет.

Парень, с которым, как я поняла, завела интрижку Эвия, ухмыльнувшись, демонстративно медленно достал жезл и принялся им поигрывать, хлопая по ладони. Навершие засветилось.

Диффин тотчас шагнул назад и заметно спал с лица. Дядя накрыл нашу группу полупрозрачным, переливающимся краснотой щитом.

А я… Я воспользовалась моментом. Мужчины сверлили друг друга взглядами, про меня практически забыли, и я шмыгнула в оставленную открытой дверь.

Один из бычар качнулся в мою сторону, но парень его остановил.

— Пусть идет, — ухмыльнулся он. — Без легавых обратно не уйдет, а мы их, наверное, положим. Вы, господа, предпочитаете пойти на корм рыбам или червям?

Обычный треп, обмен словесными угрозами.

Не удивлюсь, если парень на самом деле готов выдать крыску, но хочет сделать это, не ударив в грязь лицом перед своими. Если Эвию уведу я, то это будут «бабские разборки», недостойные его внимания, а он будет героем, остановившим вторжение.

Я взбежала по заменяющим лесенку нагромождениям ящиков и ворвалась в нужный дом.

Крыску я чувствовала по-прежнему в углу, маячок почти погас. Я до последнего считала, что какая-то магия глушит мою печать, но реальность оказалась иной. Прямо сейчас Эвия Кокс умирала. Нож вошел под сердце. Немного странный выбор. Почему не убить сразу, зачем еще и мучить?

Я бросилась к ней, упала рядом на колени. Азами целительной магии я все же владела. Себя лечить при серьезной травме, наверное, не смогла бы. Вон с ядом в прошлом не справилась. Хотя я тогда и не пыталась, наверное, сдалась и в смерти видела освобождение. Но удержать жизнь Эвии… Я не могу смотреть, как кто-то умирает, и ничего не делать, пусть даже это крыска. А еще я предпочту, чтобы она предстала перед судом, я хочу, чтобы мистер Кокс мог посмотреть в ее глаза, увидеть ее настоящую, а не безвременно погибшую. Да, ее жизнь стоит сохранить хотя бы для него.

Руки испачкались в крови.

До меня с запозданием дошло, что удар точь-в-точь как тот, каким в прошлой жизни меня «угостил» Эдвин. Так, возможно, удар не простой, а тоже из какого-то полузабытого запрещенного культа?

Да не может быть!

Как я сразу не поняла, что она отравлена?!

— Ты правда думаешь, что сможешь ее спасти?

Я, как в дурном сне, медленно повернула голову.

Привалившись к стене, замотанный в грязные лохмотья, за моими стараниями с ленивым интересом наблюдал Эдвин.

— Ты здесь?! — Меня поразило не то, что столкнулась с ним, а то, где именно. Никогда бы не подумала, что Эдвин замотается в лохмотья.

Удивление не помешало мне вливать в рану исцеляющую магию. Мне удалось остановить кровь и срастить самые крупные сосуды, крыска бы дотянула до лекарей, если бы не яд. Я боролась, но справиться никак не получалось.

— Давно не виделись, Мелани. Ты ведь понимаешь, что я не позволю забрать ее живой?

— Посмотрим. — Не прерывая лечения, я начала готовить защитные и атакующие чары. Скорее всего, у Эдвина при себе набор качественных артефактов, но и я все же кое-что умею. До прихода дяди продержусь. Что-то он, кстати, долго.

Эдвин так и остался у стены.

Кажется, он решил выяснить, на что я способна в плане лечения, потому что, несмотря на угрозы, по-настоящему помешать не пытался. Пока. Я покосилась на него, отметила про себя, что лохмотья маскарадные. Нет, дыры и грязь настоящие, но вот скинуть барахло, уверена, можно одним небрежным движением. И под лохмотьями обнаружится неброский сюртук или что-то в том же духе.

Яд добрался до сердца. Крыска широко распахнула глаза. В последнее мгновение жизни она меня узнала. И ей хватило сил прошипеть:

— Это ты, ты виновата. Чтоб ты сдохла.

Последняя судорога — и женщина в моих руках затихла.

— Готова, — прокомментировал Эдвин и вдруг резко обернулся в сторону входа.

Я не успела понять, что его насторожило. Эдвин бросился к тому же входу, которым воспользовалась я. И почти одновременно халупа полыхнула. Огонь в мгновение съел трухлявые стены и крышу. По глазам ударила вспышка, и на этом все закончилось. Вызванный магией порыв ветра смел пепел, в который превратилось хлипкое строение.

Я оказалась в узком переулке на месте бывшего дома. Эдвин исчез. Словно растворился вместе со стенами лачуги. А я осталась с мертвым телом в окровавленных руках прямо перед взорами нескольких десятков людей.

Кажется, дом исчез в результате резонанса двух атакующих заклинаний — я это поняла крошечным участком сознания, отвлеченно наблюдающим за развернувшимися событиями.

Основная же часть меня сначала растерялась, а потом разозлилась. Потому что поняла, как все выглядит со стороны.

И правильно поняла. Через секунду банда оборванцев, прятавшихся за халупой и тех, кто уже вылез, чтобы подраться с солдатами, угрожающе колыхнулась.

— Она убила бабу Цвеша! — взвизгнул кто-то из них. — Убила!

Не кто-то…