Два поворота ущелья я преодолел стремительно, хотя бежать приходилось снизу вверх — в этом месте ущелье было особенно крутым. К этому времени перестрелка в районе кладбища стала стихать.

По опыту знаю, что это означает переход к статичному противостоянию. Когда обе стороны нашли себе надежные укрытия и только обмениваются редкими очередями, как отплевываются. Или же одна из сторон оставила позицию и отступила.

Бандитам отступать было, как я понимаю, некуда. Иначе они побежали бы в нашу сторону и нарвались бы на наши очереди. Более того, они понимали, что снизу их мы подпираем. А попадать в плотное окружение, когда пули могут достать тебя с любой стороны, когда ни один камень не может служить надежной защитой, никому не нравится.

Можно было предположить, что бандиты отступать не намереваются. Иначе они и не нападали бы. А пограничников было слишком много, чтобы отступать. Изначально в преследование первой банды вышло больше четырех десятков бойцов. Конечно, попав в засаду, они могли понести потери, но, даже потеряв больше четверти состава, погранцы бы только уравнялись численностью с моим взводом. Да, возможно, и с бандитами тоже. Но — только лишь возможно.

В реальности представить себе наличие такой крупной банды здесь было сложно. Она была бы, без всяких сомнений, обнаружена моим взводом при прохождении мимо кладбища. Да и раньше была бы обнаружена — большие банды всегда на виду у властей района и силовых структур. Им сложнее прятаться, сложнее обеспечивать себя всем необходимым, заметно любое их действие — от нападения до попытки ухода от ответственности. Может пройти мимо внимания местных властей простое убийство, связанное с ограблением. Сейчас это не настолько редкое явление, чтобы поднялась большая буча. И маленькая банда, если прячется в горах и не имеет при этом источников снабжения, вполне может промышлять мелкими грабежами, чтобы элементарно выжить. Одиночная машина на дороге, стоящий особняком дом — все это может стать объектом атаки.

А большая банда просто обязана проявить себя крупными операциями…

* * *

После второго поворота я остановился и жестом — обращенной за спину раскрытой ладонью — приказал то же самое сделать взводу.

— Талалаев! Вперед! Снайпер — в прикрытие.

Сержант Соколянский, хорошо знающий свои обязанности первого взводного снайпера, с поднятой винтовкой выступил чуть в сторону, откуда ущелье просматривалось до следующего поворота, и внимательно оглядел пространство через тепловизор.

Второй и третий снайперы на всякий случай подстраховывали сержанта и смотрели в свои прицелы. Общая работа у них была организована четко, каждый выполнял то, что ему полагалось. Первый взводный снайпер имел винтовку, которая официально предназначалась для охоты на снайперов противника. На такую охоту с сержантом в паре всегда выходил второй или третий снайпер взвода. Любой из них был готов вызвать огонь противника на себя, чтобы напарник мог спокойно отработать свою задачу.

— Чисто, — доложил Соколянский.

После этого он пропустил вперед сапера. И так до следующего поворота.

Но уже через пятнадцать метров от поворота сапер повторил мой недавний жест и остановил взвод.

— Я здесь раньше проходил. Вот мой след. Тогда мины не было.

— Опять «итальянка»? — спросил старший сержант Игумнов, голосом показывая удивление.

— Она самая… Не подходите. Рядом могут быть другие. Взрыватель нажимного действия. Раньше были с натяжным… Наверное, кончились. Или торопятся. Нажимной ставить быстрее. Смотрите себе под ноги внимательнее. Шагать только по большим устойчивым камням. Чтобы камень был больше одиннадцати кило[18]…

Это, в принципе, знали все бойцы взвода. Правда, в зависимости от типа взрывателя и типа мины менялся вес камня. У каждого взрывателя собственная сила нажатия. Бойцов обучали этому на занятиях по минному делу.

Однако, чтобы обезвредить мину с таким взрывателем, уже нет необходимости аккуратно обрезать провод растяжки. Здесь достаточно убрать верхний один или несколько камней, что прикрывают большую кнопку нажатия и саму мину, после чего необходимо с предельной аккуратностью вывинтить шестигранным ключом стопор взрывателя, а потом и сам взрыватель. И миной можно костер топить… В костре никогда не возникает температуры, необходимой для детонации взрывчатого вещества.

Радует и тот факт, что мина Valmara 59 не имеет элемента неизвлекаемости, как некоторые современные мины, взрывающиеся уже при попытке их дезактивации.

А что касается мин-ловушек, которые часто использовали в Афганистане «духи», то бандиты нашего Северного Кавказа о них, похоже, и не слышали. По крайней мере, я ни разу не встречался с тем, когда при извлечении одной мины взрывалась другая, подложенная под первую.

Кроме того, для установки мины-ловушки требуется повышенная осторожность и, как непременный атрибут осторожности, — свободное время. В нашей ситуации бандитам не дано было ни спокойствия, ни свободного времени. Ни один уважающий себя сапер не будет второпях устанавливать мину-ловушку. Значит, здесь подобного нам опасаться не стоило.

Я, на всякий случай, даже спросил сапера:

— Талалаев! Ловушки не боишься?

Я знал, что каждый сапер имеет в своем рюкзаке тонкий металлический штырь, которым прокалывают землю под миной, и если мина-ловушка установлена, то штырь ее обязательно нащупает. Но сейчас Талалаев даже из рюкзака штырь не вытаскивал. Но работал уверенно.

— Для ее установки как минимум сорок минут требуется. Элементарно не успели бы…

Меня это радовало. И не потому, что я еще помнил кое-что с занятий, что проводил для офицеров инструктор по минно-взрывному делу, а потому, что это минно-взрывное дело профессионально знал взводный сапер. Но ефрейтору контрактной службы, то есть профессиональному военному, надлежит быть и сапером профессиональным.

Мина была быстро обезврежена. Мы двинулись дальше. Там, вверху, уже полностью прекратили стрелять. Но чем там дело закончилось, было пока неизвестно. Чем оно закончилось, я понял вскоре.

О чем-то можно было догадаться только тогда, когда из-за следующего поворота вышли четверо пограничников. Один из них был в офицерской фуражке, имеющей тулью, как популярные некогда на Кавказе кепки-«аэродромы». Не знаю, как самолет, но вертолет вполне мог бы на такой фуражке уместиться. Мода такая в армии пошла! На месте бандитов меня бы обязательно привлекла такая цель.

Бойцы были в стандартных армейских металлических касках, какие раньше полагалось носить и спецназу ГРУ. Правда, носили их в основном пристегнутыми на спине к нижней части бронежилета и защищали не голову, а то, что ниже спины.

Бандитов между моим взводом и пограничниками не было. И куда они исчезли, не мог понять даже офицер-пограничник, что смотрел на нас с удивлением и непониманием.