— И что это за хреновина? — спросил я сам себя, не сразу разобравшись в обозначении.

Капитан Куролесов смотрел в монитор через мое плечо, пользуясь своим ростом, но он тоже, видимо, мало что понял. Еще перед входом в ущелье я включил совмещение двух карт — топографической и карты спутниковой съемки. Топографическая в данном режиме только накладывалась на спутниковую карту в полупрозрачном режиме, показывая условные обозначения, высоты и прочее. В какой-то степени это совмещение карт было удобным, но в данном случае оно только мешало.

Начальник разведки погранотряда вообще к таким картам не привык и промычал за моим плечом:

— Ничего не понимаю.

Чтобы лучше разобраться, я отключил спутниковую карту и оставшуюся топографическую сдвинул так, что стрелка, указывающая место, где мы в данный момент находимся, ушла к самому краю монитора и даже частично за него. И только тогда все стало понятно.

— Пещеры! — первым определил капитан Куролесов.

— Пещеры, — спокойно подтвердил я. — В них мы метров через сорок и окажемся. Однако здесь очень большие подземные гроты. Я так думаю, что луч моего фонарика высветил половину грота… И если бандиты сейчас там, они нас уже ждут! Фонарь их предупредил…

— Они могли бы поставить пулемет и всех нас попросту скосить, — возразил капитан. — Нам и спрятаться здесь можно только друг за друга.

— Могли бы. Но еще, возможно, не успели на позицию выйти. Соколянский!

— Я, товарищ старший лейтенант, — отозвался первый снайпер взвода.

— Все втроем, поочередно, контролируете дальний выход из галереи. При опасности стрелять сразу.

— Понял, — ответил снайпер. Точно так же среагировали и двое других снайперов.

Не прошло и пяти секунд, как нам всем резко заложило уши от грохота. Захотелось на пол галереи упасть и уши руками зажать. И даже шлемы с наушниками, что были на мне и на бойцах моего взвода, мало спасали. Звук пришел в наушники через микрофоны. Но все же плотно прилегающие наушники как-то сберегли нам барабанные перепонки.

Но что же тогда говорить о пограничниках, у которых на голове были только металлические каски, хотя и с трикотажными подшлемниками? А с капитана Куролесова сразу свалилась его широченная фуражка.

— Что там? — спросил я, стараясь сохранить спокойствие.

— Пулеметчик. Был… — объяснил сержант Соколянский.

— Продолжать контроль!

— Предупреждать надо! — проворчал начальник разведки погранотряда, поднял свою фуражку и стал сбивать с нее пыль раскрытой ладонью. После чего обернулся к идущим следом бойцам. — Никто с перепугу в штаны не наложил?

Солдаты ответили смехом. Смеялись, как я понял, больше над капитаном, чем над его словами. Но, может быть, мне это показалось. При этом мне самому было вовсе не до смеха.

Я первым сообразил и рванулся вперед, к выходу из галереи. Расстояние позволяло быстро преодолеть опасное простреливаемое по прямой место. При этом я опасался не появления нового пулеметчика — он сразу стал бы добычей снайперов, я опасался, что после выстрела снайпера бандиты просто уйдут. Если бы мы знали, куда они ушли, все было бы нормально — догнать бандитов с физической подготовкой моего взвода можно было бы без проблем, но карта на планшетнике показывала наличие пяти галерей, веером расходящихся в разные стороны, и четыре из них — тупиковые.

Уже во время перебежки я решил, что мы, если не застанем бандитов в большом гроте, уйдем в ту галерею, что прямиком ведет в соседнее ущелье. А с группой пограничников придется расстаться. Их необходимо будет оставить в гроте. Не потому даже, что они будут нам мешать. Просто на случай, если бандиты начнут хитрить и по-лисьи путать следы. Лиса часто возвращается туда, где началось ее преследование охотниками. Сами охотники редко туда возвращаются, считая, что и лиса не рискнет вернуться, что она испугана преследованием. А лиса между тем достаточно хладнокровное существо, которое трудно бывает взять на испуг. В этом лиса сильно похожа на представителей кавказских народов. Как правило, это смелые и хладнокровные люди, обладающие быстротой мышления, позволяющей им совершать нетривиальные поступки. Именно такие люди нам и противостояли, и потому, хорошо понимая их, я видел варианты такими, какими их могли видеть сами бандиты.

На бегу я перехватил автомат и опустил со шлема на глаза очки ночного видения. И сделал это вовремя, потому что выход был уже рядом. Мне стоило значительных усилий замедлить движение и не упасть, поскольку сзади меня подталкивали бегущие следом капитан с ефрейтором. Но и падать здесь было невысоко. Максимум два метра с небольшим. Однако удалось удержаться.

Я улегся на край, свесил голову и посмотрел вниз. Под «окном» выхода лежали один на другом два ящика из-под «Стингеров». Там же валялось в неестественной позе — было сбито сверху и отброшено пулей тело человека без головы. Зрелище не самое приятное, если учесть, что пуля голову не пробила, а разорвала. На груди убитого бандита лежал ручной пулемет. А под ним старая, наспех сколоченная лестница-трап, состоящая из простой доски с набитыми поперек маленькими узкими досками. Откуда бандиты ее притащили, было загадкой. Может быть, прямо здесь, в пещере, и нашли, судя по почерневшей от времени плесневелой древесине.

Но пулеметчик лестницей не пользовался. Стрелять по нас он намеревался, стоя на ящиках. Но не успел, просто не учел того, что у нас есть снайперы, а у снайперов — винтовки, оснащенные прицелами с тепловизором.

Но стычки со всей группой преследования бандиты явно избегали. Это могло говорить, в числе многих причин, и о том, что самих бандитов мало, а их эмир не желает рисковать своими людьми. Тем более теперь, когда банда вооружена ПЗРК «Стингер». Применить «Стингеры» против нас они, естественно, не могли. «Стингер», как и наш отечественный наиболее распространенный в войсках ПЗРК «Стрела-2», принятый на вооружение еще в далеком шестьдесят седьмом году, когда я еще не родился, и официально давно снятый с вооружения, но еще не ушедший полностью на запасные склады, не предусматривает возможности стрельбы по наземным или надводным целям. Он для других задач создавался, хотя, слышал я, случаи применения ПЗРК по наземным целям имели место. К тому же стрельба ракетой в пещере может оказаться чреватой последствиями для бандитов точно такими же, как для нас. Обвал свода никому не обещает легкой смерти.

Быстро посмотрев за край «окна», я поднял на шлем очки ночного видения и поднес к глазам бинокль с тепловизором. При этом выставил градацию наименьшего приближения, чтобы поле обзора было большим. Я дважды осмотрел пещеру в одну и в другую сторону, но никого обнаружить не сумел. Сильно «светилось» только тело убитого бандитского пулеметчика. Осмотрел я и входы в галереи, но нигде «свечения» не обнаружил. Бандиты убежали вместе со своей добычей — «грузом сто». Мне подумалось, что ради этого груза они вообще вернулись и специально ждали пограничников, чтобы захватить хотя бы часть того, что доставляла им другая банда из-за границы.