Дома у Кургулиных нас поджидал очередной сюрприз. Дверь никто не открывал, как настойчиво ни давила Вера пальцем на звонок.

– Такого не может быть, – взволнованно обернулась она ко мне, мигом протрезвев. – Лиза должна быть дома, она никуда не выходит, если у нее нет занятий. А сегодня как раз такой день.

– Возможно, она ушла куда-нибудь с Костей? – предположила я.

– Исключено, – резко ответила Вера, копаясь в своей сумочке в надежде найти запасные ключи. – После того как мама вышвырнула его из дома, я уверена, что Лиза не станет с ним встречаться.

– Из покорности?

– Да, и поэтому тоже, – кивнула Вера, доставая из сумочки ключи. – Но прежде всего, разумеется, из-за денег. Мама способна на самые решительные поступки, если кто-то ей не подчиняется. А Лиза никогда не могла стать достаточно самостоятельной, чтобы противостоять маме. Представляете, мама сначала подыскала ей одного жениха, потом сменила его на другого. И Лиза – ничего, стерпела! Я даже удивляюсь, как у нее хватало духу встречаться с Костей. Но теперь этому пришел конец. Мама наверняка предупредила охрану, чтобы Костю сюда не пускали. Вы заметили, как зыркнул на нас парень на входе?

Я вспомнила взгляд охранника и вынуждена была согласиться с Верой. Если Зоя Сергеевна действительно дала такое указание, теперь тут даже муха не пролетит.

Кстати, о мухах. Наверняка я тоже буду объявлена в этом доме персоной нон грата.

Сегодня смурной омоновец ограничился лишь тем, что мельком заглянул в мой паспорт. Но не исключено, что он доложит об этом Зое. Значит, жди обещанных тебе неприятностей, Женя!

Кургулины жили в новом доме, выстроенном несколько лет назад в районе набережной, чуть поодаль от центральной магистрали, в тихом и зеленом районе.

Я очень хотела повидаться с Лизой, кроме изъятия магнитофона тети Клавы, это была главная цель моего визита к Кургулиным.

Во-первых, Лиза была старше Веры и могла знать кое-что, ускользнувшее от внимания младшей сестры. Во-вторых, Лиза не жила за границей, а неотлучно находилась при родителях.

Но судьба едва не лишила меня возможности побеседовать с Лизой. Уже из прихожей я увидела ее тело, лежащее на полу в гостиной в позе эмбриона.

Вера стрелой влетела в квартиру и, швырнув сумку куда-то в угол, нагнулась над сестрой.

– Господи! – в ужасе подняла она голову и беспомощно посмотрела на меня. – Лиза мертва! Женя, да что же это такое творится!

– Дайте зеркальце! – приказала я, опускаясь на колени перед телом и пытаясь нащупать пульс на безвольной руке Лизы. Мои пальцы ощутили еле слышные удары крови.

Зеркальце, поднесенное к губам, запотело. Вера сбегала в комнату сестры и вернулась оттуда, держась за голову:

– Женя! Там… там такое!

«Такое» оказалось грудой пузырьков из-под сильнодействующих препаратов.

Быстро перебрав бутылочки, я пришла к выводу, что Лиза не очень-то разбиралась в фармакологии и думала, что количество принятых таблеток неминуемо должно будет перейти в губительное качество.

– Воды! Принесите как можно больше воды! И тонкий резиновый шланг! – отдала я Вере следующее распоряжение. – Нужно срочно промыть ей желудок! Да не дергайтесь вы так, она будет жить!

Когда процедура была завершена, Вера подтирала пол, а я наполнила шприц кофеином, чтобы сделать Лизе укол.

– Откуда у вас дома аминазин? – спросила я. – Кто-то из ваших родственников употребляет это лекарство? Может быть, Лиза?

– Я не знаю, я ничего не знаю, – плакала Вера, елозя с тряпкой по паркету гостиной.

Лиза пришла в себя через час с небольшим. Все это время мы с Верой молча сидели на кухне и пили кофе. Кургулина-младшая нашла где-то в домашних запасах бутылку джина и, разведя его газированной водой из сифона, иногда прикладывалась к рюмочке.

Когда из комнаты раздалось слабое мычание, мы дружно вскочили и ринулись туда.

Лиза выглядела обессиленной. Она едва шевелила руками, но пыталась улыбнуться.

– Может быть, «Скорую»? – шепотом предложила Вера. – Я боюсь, а вдруг у нее с головой теперь того? Что тогда делать?

– «Скорую» не надо, – успокоила я ее. – Судя по времени, которое прошло после приема препаратов, они не успели оказать сильного действия на организм. Помните, в рвоте были еще нерастворившиеся таблетки?

– Да-да…

– А если мы вызовем «Скорую», то придется им все объяснять, – предупредила я.

– Ну и что? – пожала плечами Вера.

– Когда врачи «Скорой помощи» встречаются с попыткой самоубийства, они обязаны доставить больного в психиатрическую лечебницу для освидетельствования. Таковы правила.

– Да, конечно, тогда лучше без «Скорой», – закивала головой Вера. – Лизок, ты меня слышишь? Как тебе сейчас?

– Ко… ко… – жалобно пыталась что-то выговорить Лиза.

– Кофе? Ты хочешь кофе? – встрепенулась Вера. – Сейчас я сварю.

Но Лиза отрицательно покачала головой. Она снова с трудом разжала губы:

– Ко… ко…

– Прямо как в детской считалке, – вздохнула я. – Далеко-далеко на лугу пасутся ко… Козы? Нет, не козы. Лиза, послушай меня, я – Женя. Ты меня помнишь? Мы виделись с тобой в казино.

Лиза радостно кивнула.

– Ты хочешь что-то сказать нам про Костю? – предположила я.

Лиза снова закивала, потом сморщила лицо и беззвучно заплакала. Вера уселась рядом и, взяв сестру за руку, принялась ее утешать.

– Ну, моя милая, не плачь! Все обойдется. Все будет хорошо…

– Костю выгнали, – отчетливо произнесла Лиза. – Как собаку!

– Ничего, солнышко, – продолжала успокаивать ее Вера. – Мы что-нибудь придумаем.

– Мама сказала, что напустит на него охрану, если он еще заявится!

– И ты поэтому…

– Да! – выкрикнула Лиза.

Казалось, силы понемногу начали возвращаться к ней. Она даже попыталась присесть на кровати, но это у нее не получилось, и она ограничилась тем, что попросила нас передвинуть подушку повыше.

– Самой можно крутить шашни с любовником, а мне даже просто так встречаться нельзя! – обиженно произнесла Лиза.

– С любовником?! – оглянулась на меня Вера. – Так, выходит, ты знаешь?..

– Конечно, – горько проронила Лиза. – Я давно это знала, я же не слепая. Иногда меня подмывало высказать это ей напрямую, но я просто не хотела расстраивать отца. Впрочем, он в последний год как-то отдалился от нас, думаю, что у него тоже кто-то был.

– Да, отсутствие взаимопонимания в семье всегда тягостно, – подсела я рядом. – И расплачиваться за это должны дети.