Надо что-то сказать, нельзя молчать. И Лукин не нашел ничего лучшего, кроме негромкого:

- Это точно?

- Точно, - хмуро выдохнула Оля и уныло заговорила: – Не знаю, где мы прокололись, до сих пор не понимаю… я же как часы… и вообще… Работы валом… нет, ее, конечно, всегда валом, но ведь мало достигнуть, главное удержаться – да ты в курсе, Егош. В квартире с ребенком тесно будет, придется снова ремонт делать, а я от прошлого все еще не отошла, ненавижу это все… Разруха, неустроенность. Представь себе всю эту детскую мебель, стены разукрашенные, кучу штук, о которых я даже понятия не имею. И в Рим мы летом хотели… знаешь, хоть что-то для себя, хоть немножечко. Я уж молчу о том, что… ну правда, совсем не тот момент. Наверное, года через два мы были бы готовы, а сейчас, по-моему, очень рано еще, да?

- С ребенком точно в квартире будет тесно, - задумчиво проговорил Лукин.

– Надо дом присмотреть. Лучше, наверное, за городом. И чтобы соседи нормальные… А переехать уже после ремонта.

Оля ошарашенно посмотрела на мужа, не отдавая себе отчета в том, что глаза ее в буквальном, а не фигуральном смысле полезли на лоб.

- Какой еще дом? – только и смогла она прошептать.

- Обыкновенный, с участком.

- То есть… ты хочешь? В смысле ребенка хочешь?

- А есть варианты? – удивился Егор.

- Нет, ты правда хочешь? Вот так серьезно?

- Это же наш ребенок, как можно несерьезно?

- Ну да… - окончательно растерялась Оля. Она ожидала чего угодно, но не такого безропотного принятия подобного положения вещей. В конце концов, почему он не мучится выбором так, как она? У него даже сомнения не возникло… Залужная озадаченно переводила взгляд с лица Лукина на его ладони, потом обратно. Мысли путались. Оказывается, за эти дни она убедила себя, что Егор примет ее точку зрения… да и сам он при своем устоявшемся образе жизни едва ли может иметь другую. Последнее связное умозаключение гласило: «Надо было Тайку слушаться». Да слово не воробей.

- Так что с Озерецким и Росохай? – наконец, пробормотала она.

- Не начинай, пожалуйста, сначала, - голос Егора звучал спокойно, но глаза его холодно блеснули. – И вообще, тебе теперь о другом надо думать.

Съезди в агентства недвижимости.

- Не указывай, о чем мне думать! – фыркнула Оля, чувствуя себя так, будто бы ее предали, вскочила со стула и покинула его кабинет, громко хлопнув дверью.

Такого поражения по всем фронтам она не терпела еще ни разу в жизни.

Тоха: Тук-тук-тук

Тоха: Тук-тук

Тоха: и почему тебя вечно не дозовешься? Ща звонить начну

Росомаха: у?

Росомаха: нефиг мне звонить, че хотел?

Тоха: меня впечатляет твоя нелюбовь к общению голосом.

Росомаха: ну ты ж еще и вебку врубить заставишь, а я в трусах сижу. Че хотел?

Тоха: с тобой забудешь не только, что хотел, а вообще все.

Тоха: А! Кароч! Поздравляю! Твое имя вписали в анналы!

Росомаха: это что-то неприличное?

Тоха: тьфу ты

Тоха: Вчера, 11 ноября 2017 года в 23:01 на Википедии появилась статья о молодой талантливой киевской журналистке Руслане Росохай! О как!

Тоха: только не упади со стула.

Тоха: ау? Реакция будет? Не?

Тоха: ты там живая, Русь?

Росомаха: ыыыыыыы

Росомаха: тут я

Росомаха: проверяла

Росомаха: млять, это надо забухать как следует. Событие ёпэтэ!

Тоха: Прилетай ко мне – забухаем! Ты все равно нифига щас не делаешь!

Росомаха: Не

Росомаха: Прилечу потом, правда

Росомаха: ААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!

Росомаха: это я типа орала

Тоха: я понял =) Поздравляю, кароч. Теперь ты тоже есть на Вики! Не мне ж одному честь семьи отстаивать.

Росомаха: тебе не понять =) Проще сказать, где тебя нет, чем где ты есть.

Тоха: ну и где меня нет?

Росомаха: ну… название журнала «À propos» тебе о чем-нибудь говорит?

Тоха: неа

Росомаха: вот там тебя нет.

Росомаха: а вообще приятно осознавать, что меня ты знаешь, а их не. И пофиг на то, что мы родственники!

Тоха: конкуренты, что ли, какие-то?

Росомаха: типа!

Росомаха: лан, слушай… мне бежать пора. Ок?

Тоха: только не говори, что ты опять собралась охотиться на этого своего генерал-майора

Росомаха: не, сегодня точно не. Я к Лешке!

Росомаха: все, я побежала, пока!

Тоха: пока!

Руслана откинулась на спинку кресла и улыбнулась. Снова переключилась на вкладку Википедии. Фотографии нет, конечно, но статья в два абзаца – вот она. Есть. Сама, свое. Без чьего-либо вмешательства или помощи. В такие моменты Росомаха точно знала, что поступила правильно, выбрав журналистику и задвинув папу с его юрфаком. Будто бы ей самой нужны подобные доказательства собственной состоятельности.

В Африке, к примеру, все было куда проще. Там лишь бесконечная дорога, дорога, дорога. И люди, такие непохожие на тех, к которым она привыкла.

Здесь, дома, все снова становилось сложным, а она бегала от сложностей.

«И не уверяйте меня, что вам не интересно широкое признание и карьерный престиж», - вспомнилось ей вдруг. И это воспоминание снова ее рассердило.

Неделя прошла. Неделя с памятного обеда с представителем журнала «À

propos» Ольгой Залужной. И как Руська ни пыталась об этом забыть – никак не выходило.

Вообще-то она была довольно отходчивой барышней. Ей всегда оказывалось проще на что-то забить, чем мучиться. Но здесь, увы, не тот случай.

Голова Русланы Росохай устроена странным образом. Всякая обида беспокоила ее лишь поначалу. Потом проходили дни и недели, и она переставала сердиться на обидчиков, зато начинала сердиться на себя, постепенно переваривая в черепушке все случившееся с ней. И приходила к закономерному выводу: сама дура!

Но сейчас период самоедства еще не наступил. И злилась она на «À

propos» с их гребаными предложениями.

Чтобы хоть как-то отвлечься, попробовала следить за дядей Пашей.