Его светлость на утреннем групповом занятии и словом не обмолвился о том, куда приходить вечером. Может, передумал? Но в моем расписании оно все так же числилось. Может, сам зайдет после ужина или пришлет кого-то?

Пока же мы втроем наслаждались густым рыбным супом и сладкими длинными палочками жареного теста в карамели в столовой за ужином. Хельме аж постанывал от удовольствия — да-да, и ему десерт перепал! Манс, с чавканьем пожиравший какой-то изысканный паштет под умильное воркование Мексы и духов, вдруг навострил уши и молнией вскарабкался по мне в спасительный капюшон. Ай, а когти-то острые! Весь балахон уже в крохотных дырочках от них… И чего он?

— Что. Это. Значит?

На стол шлепнулась раскрытая папка с каким-то списком. Духи поспешили испариться. Я вздрогнула. В обманчиво ровном и спокойном голосе звенела знакомая неприкрытая ярость. Арн Шентия собственной персоной навис над нашей дружной компанией, но пристально смотрел только на меня.

Я скосила глаза на лист бумаги — внизу, среди множества имен мое было подчеркнуто жирной красной линией. Строчкой выше стояло: Анхельм Эррано. Перед ним — Мекса Фра-Скоген. А в самом верху листа значилось: «Список гостей на день Содружества». Ох. Ну правда, Ардина, не думала же ты, что он только на празднике об этом узнает? Начальник дворцовой охраны, как-никак.

Вдруг неожиданно вмешался Хельме. Он положил мне руку на плечо и сказал с вызовом:

— Ардина едет со своей новой семьей. Мы приглашены.

Шентия чуть побледнел и впился взглядом в Хельме.

— Ах вот как… Ну что ж, поздравляю. А вы зря времени не теряли, — и перейдя на язвительный тон, продолжил. — Только потрудитесь объяснить, к какой это из правящих семей Содружества Вы, Эррано, принадлежите? Да так, что даже я об этом не знаю?

О, Хельме, твоя поддержка всегда кстати, но почему у меня ощущение, что его светлость понял все не так? Мекса отлипла от созерцания списка и наконец расставила все точки над i.

— Ардина и Анхельм — семья астарха Дикого Леса. Мой триангл. Принятый родом. Живыми и духами.

Когда-то я уже видела удивление на этом красивом бесстрастном лице — когда на безымянной воспитаннице приюта обнаружились кандалы Тротта. Левая бровь его светлости вновь поползла вверх, но быстро вернулась на место, уступив другим эмоциям.

— Так вы не… — Шентия оборвал фразу на полуслове и поморщился, видимо, пожалев, что она вообще вырвалась.

— Они не женаты, — прямолинейно и просто закончила за него Мекса.

Ну да, ей-то что — слова с мыслями не расходятся, зато мы трое смущенно умолкли.

— Вы закончили ужин, Ардинаэль? — неожиданно перешел на официоз его светлость. — Тогда следуйте за мной, малая тренировочная арена.

Я еле поспевала за размашистым шагом Шентии, но тот будто этого не замечал. Ну что на этот раз? Обвинение в сговоре с иностранной державой? Разбила его надежды пристроить мощного темного мага на военную службу Империи? В тренировочный зал он буквально ворвался, чуть не выбив двери. Резко обернулся.

— Нападай.

Чего? Это я жду нападок, обвинений и снова этих «чем ты думала». Явно же недоволен, злится, хоть и скрывает за непроницаемой маской.

— Ардина, атакуй!

Я неуверенно потянулась к озеру, на ходу перековывая сырой черный огонь в клинок. Не сказать, чтобы со вчерашнего дня я добилась больших успехов, но безобразный кривой ятаган хотя бы обзавелся удобной рукоятью и гардой для лучшего упора кисти. В нетерпении его светлость запустил в меня мелкой колючей дробью красной боевой магии. В балахоне добавилось дырочек, будто когтистого манса мне было мало.

Я разозлилась. И кто мне, Вилария новую форму выдаст? Клинок еще не оформился до конца, переливаясь язычками черного пламени, но я уже сделала выпад в сторону Шентии, держа его обеими руками. Оружие вскользь прошлось по внезапно возникшему щиту, а я чуть не потеряла равновесие. Магия магией, а весил-то клинок немало! Иначе и веры во мне не было бы в призрачную сталь.

Спасибо тренировкам мистрис Вэй — я быстро вывернулась на ногах и атаковала снова, теперь прицельно по выстроенному щиту. Жесткая отдача непробиваемой преграды снова чуть не сбила с ног. Я влила в клинок чуть больше тьмы. Он заметно потяжелел, оттягивая руки, но в следующий удар я вложилась всем телом, вонзив клинок в щит с разворота.

На пару сантиметров он все же пробил плотную защиту и намертво застрял в ней. Ни вытащить, ни пропихнуть дальше. Щит Шентии пошел рябью и выпихнул мой клинок обратно, тот ударил рукоятью под ребра, выбивая из меня дыхание. Гроршевы уши, больно-то как! Вместе с резкой болью всколыхнулась обида. Из племянника своего лепите защитника отечества, а я на эти войнушки не подписывалась! Я дала волю злости, а вместе с ней Тьме. Та вырвалась из меня черным сокрушительным огнем, но была выжжена подчистую встречной стеной боевой магии. Шентия за все это время даже не шелохнулся.

— En skygge vakter meg*! — выкрикнула я, призывая теневой фантом. Тот немедленно восстал из плоской проекции — темно-серый, почти черный, составленный из сотен подчинившихся теней. Полная копия меня, и даже в руке его вырос такой же кривой клинок. Обманным движением тот замахнулся клинком справа, но удар нанес левой рукой, отрастив вместо нее еще одно лезвие. Ослепительная белая вспышка — и моя защитница-тень взрывается серыми ошметками по всей арене, не причинив вреда противнику.

У меня больше нет сил. Я тянусь к озеру — оно все такое же полное, но я даже доползти к воде не могу, физические силы покинули меня полностью. Я осела на мягкие толстые подстилки арены, не в силах продолжать бой. Его светлость будто и не сражался — все так же стоял невозмутимо посреди зала, не сдвинувшись ни на шаг.

Наконец он подошел ко мне, опустился рядом. Чудище Греттен сделал последнюю попытку отстоять мою честь, с громким шипением выстрелив пружиной из капюшона и впившись острыми зубками в его светлость. Храброму мансу не повезло напороться на накладной карман, украшенный серебряным позументом, так что прежде чем Шентия смог рассмотреть редкую тварь, я схватила Греттена за шкирку и засунула обратно в капюшон, прикрыв волосами.

— Еще есть чем удивить? — ровно спросил Шентия.

Я мотнула головой. Да поняла я уже, к чему это избиение младенцев задумывалось. Мол, владей я хоть всей магией мира, а против знаний и опыта я все равно букашка.

Шентия легким движением кисти призвал белую магию и та застыла передо мной зеркальной поверхностью.

— Смотри на себя.

Я взглянула в отражение. Глаза чужие, черные, бездонные.

— Ты не можешь ехать во дворец, понимаешь ты это?

Ну уж нет, не понимаю! Причем тут вообще это? Если мне выпал шанс добраться до имперских архивов, то я его ни за что не упущу. Шентия сам прочитал ответ в моем возмущенном взгляде.

— Случись что, ты пока не умеешь ни напасть, ни защититься толком. У тебя банально не хватает физических сил справиться с собственной магией. Задень тебя едким словом, и ты перестаешь контролировать Тьму. А завуалированные издевательства и колкости с милыми улыбками в том обществе в порядке вещей. Пойми, день Содружества это не увеселительная поездка. За балами и торжественными тостами за вечное перемирие кроется совсем другое — интриги, заговоры, взаимные слежки с ножами за спиной. И тебе точно не место в этом болоте. Ты не кровный родственник унвартам, это было бы невозможно, так что все можно пересмотреть, астарх не сможет тебя заставить…