«Хедин!..»

— Сочувствую, — нахмурилась Ана. — Девочки думают, что сердце героя покорили, и жизни свои из-за тебя губят. А ты пользуешься.

— Ни одна еще не жаловалась, — снисходительно заверил ее Хедин. — Так что лучше себя пожалей. Как бы с таким женихом на сторону не потянуло.

Ана сверкнула глазами — а у Хедина что-то вспыхнуло внутри. Его разом заводило от такого ее взгляда. Так бы и схватил, впился губами в губы, выпустил наружу запрятанную Аной страсть… Знал ведь, что есть она. Помнил ее вкус…

«Ты что-то путаешь, Хед!..»

— Ты плохо знаешь брата, Хед! С Эдриком никогда не бывает скучно!

Ага, по больному — чтобы наверняка! Спасибо, наслушался! По гроб жизни хватит!

— Что же ты сейчас не с ним? — ан нет, не хватит. Энда ее подери — да за пару слов душу готов продать! Идиот! — Заблудилась? Так дом градоначальника чуть южнее. Проводить?

— Упаси Ивон! — отмахнулась Ана, словно он собирался по дороге наброситься на нее и отомстить за публичное унижение. Впрочем, кажется, подобные подозрения были не лишены основания. — Я ученика пришла проведать, а заодно поблагодарить его спасителя за помощь. Прости, не подумала, что тебе с похмелья тоже нездоровится.

— Прощу, когда научишься лучше следить за подопечными, — столь же презрительно отозвался Хедин, хотя отлично понимал, что в произошедшем не было ни капли Аниной вину. Просто вдруг ощутил, что сегодня эту битву ему не выиграть. Надо было время. Хоть немного времени, чтобы научиться снова владеть собой. — Если не справляешься, найди себе занятие попроще. Всем станет легче жить!

Ана вдохнула было, чтобы ответить в тон, но вместо этого только обошла Хедина и направилась в мальчишескую палату. В руках у нее была корзинка, из которой доносился умопомрачительный аромат свежего рагу.

Не думать!

Когда Ана выйдет замуж за Эдрика, она станет ему сестрой. А сестру…

Энда!..

Проще сдохнуть, чем с этим смириться! Забыть Ану, оставить ее в покое…

Может, для того боги и придумали этот поход? Чтобы проверить, достанет ли ему сил вернуться?

***

Ора злилась. Сама не могла понять, из-за чего, но настроение у нее вдруг стало просто отвратительным. Ну да, Хед подтвердил слухи про поход, но как ее это касалось? Не хотелось, конечно, чтобы кто-то из знакомых Оры пострадал в этом самом походе, но то было беспокойство, страх, удрученность, а никак не злость. Однако именно она уже подавила все остальные чувства и попросту изматывала Ору своими приступами.

Что еще такого сказал Хед, ведь именно после разговора с ним Ора потеряла покой? Она нисколько не обиделась на его игру: привыкла к подобному поведению соседа, когда тот проводил отпуск в доме родителей. Первый раз, правда, окрысилась, решив, что Хед подбивает клинья из-за ее умения находить золото, но Хедин быстро развеял ее подозрения. Была у него способность располагать к себе людей. Хотя вроде грубоват был, язвителен, не чурался правду в глаза резать, но в то же время вызывал доверие и чувство надежности. И, едва Ора поняла, что у Хедина нет цели ее унизить, она прониклась к нему истинно-сестринской нежностью, какой, пожалуй, не испытывала даже к родным по крови братьям и сестрам.

Когда драконы вернулись в Долину, Ора решила, что ее долг быть с ними. С каким бы пониманием ни относились к ней армелонцы, как бы ни была добра к ней Ильга и ее семейство, каким бы интересным ни казалось выбранное дело, Ора считала себя драконом и не хотела выглядеть предательницей в глазах собственного народа.

Однако в Долине ее встретили неласково. Сначала просто бросали подозрительные взгляды, потом стали сторониться и шушукаться за спиной, а затем глава племени заявил, что Оре в Долине совсем не рады, потому что она продалась людям и тем самым навлекла позор на себя и свою семью.

Что подразумевалось под словом «продалась», Ора так и не выяснила, зато разузнала, откуда у драконов такие сведения. Берге показалось мало спасти свою жизнь ценой Ориной, он решил еще и опорочить ее память, чтобы вывернуться самому, когда она пропала.

Это Оре рассказала старшая сестра — единственная, кто не поверил наветам и изо всех сил отстаивал честь Оры перед остальными. Но что она могла сделать против целого племени? Даже родители, выслушав дочь и вроде бы пожалев ее, в итоге посоветовали ей покинуть Долину, потому как «не будет тебе здесь хорошей жизни».

Ора так и поступила.

Ильга даже не стала расспрашивать, что произошло, только раскрыла объятия и заверила, что очень рада ее возвращению. Остальные делали вид, что Ора вовсе никуда не отлучалась. И только Хедин выразил искреннюю радость ее выбором.

— Чудных девчонок в Армелоне становится все больше, — заявил он, разом уравняв Ору с простыми людьми и внушив ей столь нужное чувство спокойствия.

Но сегодня спокойствием и не пахло. Кажется, Хедин сболтнул, что учил Дана правильному общению с девушками, и уточнил, что у того уже есть кто-то на примете. И теперь по всему выходило, что эта «кто-то» не Ора, иначе зачем бы Хед использовал ее? А Ора-то была уверена…

Нет, вообще-то Дан ее волновал ничуть не больше того же Хедина или его младшего брата, давно и прочно помешанного на Джемме. Но его неприкрытый интерес к ней не мог не возбудить Ориного любопытства и не польстить ее тщеславию. Она ведь знать Дана не знала, а он вон выбрал ее и ходил к ней день за днем: тут уж только слепая не уразумела бы, что к чему.

Вдруг оказалось, что нравиться парню, пусть даже человеческому, это очень приятно. Можно, например, пофантазировать, что именно его в ней зацепило. Золотые локоны? Глубокие глаза? Уж точно не нос кнопкой и не родинка у виска, которую Ора терпеть не могла. Может быть, руки? Ильга говорила, что у нее очень красивая форма пальцев, и сокрушалась, что они нашли себе применение лишь в повитухином деле. Дан сегодня так внимательно смотрел, как Ора бинтовала ему руки, что она невольно смущалась и даже два раза переделывала повязку, не удовлетворенная результатом. Так что же, значит, придумала Ора этот его взгляд? Или Дан как Хедин: готов менять девчонок без разбору? Оре, наверное, должно было быть это совершенно безразлично, а на деле злило безмерно. Все они что ли такие неуемные? Или исключительно ей такие попадаются? Кедде и Вилхе вон женились на своих избранницах и жили в радости и согласии, не ища приключений на стороне. Может, и Ора когда-нибудь похожего парня встретит?

Вот только это никак не избавляло ее от злости на Дана. Расстроенная донельзя, она даже не заглянула к нему перед уходом, а только воспользовалась позволением Эйнарда уйти домой пораньше, а потом весь вечер места себе не находила, пока не забылась наконец тяжелым тревожным сном.

Ночью ей снился Берге, который заманивал подругу в ловушку, а потом продавал за какие-то сумасшедшие деньги. Но не это вынудило Ору проснуться в холодном поту, а то, что покупателем оказался Дан. И он накинул ей на шею веревку, а потом…