дырочку, но это легче, чем возвращаться. Выбираться очень легко. Но внутрь там не залезть. Слишком скользко.

– Ну, твою налево, мужик, пошли, раз такое дело.

– Сюда.

Джонни медленно-медленно двинулся впереди него к пустоте, которая вскоре сомкнулась в стену, а в стене разверзлась дыра несколько больше той, через которую они вошли.

– Я первый, – сказал Шторм.

Чтобы двигаться дальше, теперь нужно было только пригнуть головы, но твёрдо стоять на ногах тут было почти невозможно. В этом коридоре Шторм не видел летучих мышей, хотя дерьмо их было буквально повсюду.

Фонарик Джонни дрогнул и покатился на пол. Шторм сделал два осторожных шага назад, поднял его, нашёл Джонни лежащим на спине и уронил прибор рядом с ним.

– Я вас не вижу, – сказал Джонни.

Шторм отстегнул от пояса нож и мазнул по нему лучом собственного фонарика:

– А вот это видишь, мудила?

Он присел и приподнял остриём ножа подол футболки Джонни.

– Что вы делаете?

Он направил луч Джонни в лицо, а тот прищурился и отвернулся.

– Я желаю знать, что вы делаете!

– Собираюсь срезать немного сальца с твоего толстого брюха.

– Что вы делаете?! Вы ведёте себя как сумасшедший!

В полости ниже по туннелю вновь заскрежетали летучие мыши.

– Собираюсь кусочек за кусочком спустить с тебя шкуру. Смету потом эти кусочки в одну кучу, а ты будешь смотреть, как их жрут обезьяны. А тебя самого тем временем пусть жрут муравьи.

– Вы с ума сошли!

– Ну, допустим, нет.

– Деньги! Деньги! Я могу дать вам денег!

– Ты сказал, что знаешь Бене.

– Да-да, быть казнённым – это плохо. Но вы ведь должны понимать, что так распорядилась его злая судьба. Он попал в ужасное положение.

– Добро пожаловать в такое же положение!

– Но я не имею к этому никакого отношения!

– Давай-ка вернёмся к твоему текущему положению.

Джонни какое-то время лопотал что-то по-китайски, а потом словно заговорил сам с собой:

– Хорошо-хорошо. Я знаю. Я знаю, чего вы хотите.

– Ну так выкладывай.

– Это… пожалуйста, послушайте… это произошло не из-за меня, сэр! Пожалуйста, проявите понимание…

– Ты у меня заговоришь!

– Позвольте мне зажечь фонарик.

– Только в лицо мне не свети, ага?

– Я так, в сторону. – Джонни осветил фонариком стену. Приподнял голову и очень внимательно принялся рассматривать лицо Шторма, пытаясь прочесть в нём варианты своего возможного будущего. – Можно, я скажу вам одну вещь? Мы все одна семья.

– Джонни! Где полковник?

– О, ради всего святого, полковник! Да-да! Скажите мне, чего вы хотите. Он недалеко. Только в Таиланде, по ту сторону границы. По лесным тропам можно дойти прямо туда. Давайте вернёмся в город, и я вам всё организую. Любой, кто отправится по каучуковой тропе в деревни, что лежат в долине Белум, с лёгкостью отыщет полковника. Это каждый знает.

Шторм отступил на два шага и вложил нож в ножны.

– Вставай.

– Я могу встать. Я легко с этим справлюсь!

Он поднялся на ноги с видимым облегчением, которое было хорошо знакомо Шторму – тот сам чувствовал то же самое, когда избежал неминуемой (как ему тогда казалось) гибели от рук береговой охраны. Джонни двинулся к ярко светящейся дыре в полу в сорока метрах.

Шторм бросил в отверстие фонарик, последовал за ним ногами вперед и, пролетев два метра, вывалился на дневной свет. Над ним болтались ноги Джонни, и он ухватил толстяка за штанину, а тот спускался, пока его руки не вытянулись во всю длину над головой, уцепившись пальцами за край скалы, и он не дал себе упасть. Китаец глупо улыбнулся и тряхнул головой.

Шторм скомандовал:

– Ходу.

Пока они обходили гору и возвращались к месту обеденного привала, он держался рядом с Джонни.

– Мы вот здесь! – объявил Джонни. – Видите? – сказал он, как бы доказывая какую-то важную истину.

– Мне нужна карта.

– Конечно! Конечно! Карты есть у меня в гостинице.

– А в рюкзаке что?

– Ну конечно! Я и забыл, что в рюкзаке у меня тоже есть карта! – Он присел на корточки, рывком сорвал клапан и стал вытаскивать наружу всё, что там было: свои мешочки с харчами, синий плащ-дождевик, трёхметровый отрез разноцветной ткани, которую обернул вокруг туловища и объяснил, что это у него вместо одеяла, и, наконец, протянул Шторму небрежно сложенную истрёпанную карту. – К сожалению, все подписи здесь на малайском. Но вам надо будет просто отправиться по каучуковой тропе и поговорить со старейшинами придорожных селений. Кто-нибудь да покажет вам дорогу.

Шторм расстелил карту на земле:

– А ну-ка покажи.

– Мы вернёмся в город. Завтра вы сможете арендовать машину и доехать до этого места. Дальше дороги нет. Можно будет продолжить путь на мотоцикле.

– Это тайская граница?

– Да, а вот деревня, в которую вы поедете.

– Не вижу никакой деревни.

– Это вот здесь. Я не могу оставить пометку. У меня нет ручки.

Шторм постарался сложить карту как можно компактнее и затолкал её к себе в рюкзак.

– Ходу.

Они взвалили рюкзаки на плечи и пошли. Поднимаясь на холм, оба молчали. Подъём был не таким долгим, как казалось по пути от города. Шторм неотступно следовал за Джонни, пока они проходили по гребню, а на пути вниз по склону с другой стороны вырвался вперёд. Даже на спуске Джонни тяжело дышал и молчал.

Когда они вышли на тропу, ведущую берегом реки, он, похоже, в большей степени ощутил себя хозяином положения.

– Ох и заставили вы меня понервничать! Но теперь мы с вами поладили.

– Если только ты меня не наебал.

– Ну конечно же нет. Мы с вами друзья!

– Чушь собачья!

– Я в это верю! Мы друзья!

Там, где мутные воды реки текли вровень с берегами, они остановились смыть гуано.

– Я не сбегу, – пообещал Джонни, уходя по реке вброд. – Можете мне доверять. До той стороны всё равно слишком далеко. А вон крокодил – вон там, видите?

Он тут же ринулся наутёк. Шторм наблюдал, как китаец, барахтаясь, преодолел где-то с сотню футов. Вот он попал на глубокое место, его увлекло потоком, он рывками задвигался вбок и вниз по течению, наконец нащупал твёрдую почву, схватился за какую-то растительность, выкарабкался на четвереньках на сушу, промокший и ёжащийся, то поднимая голову в попытках отдышаться, то опуская снова. На Шторма он даже не оглянулся.

Шторм наблюдал за ним всего несколько секунд, затем развернулся и поспешил вниз по тропе, чтобы поравняться с лодочником раньше Джонни.

Шагая вниз по реке, он задавался вопросом: почему я упомянул полковника раньше, чем он? Я же дал ему намёк. Он мог отправить меня на все