– Возможно. Но при чем здесь я?

– Может, вы заметили, – сказал его сосед, с пухлым и гладким, точно кусок сала, лицом, – что в последние дни избирательная кампания сенатора начинает утрачивать динамику.

– В последние дни я не интересовался его кампанией.

– К нему есть претензии, – произнес первый, с глазами птицы. – Повторяется, неудачно отвечает на вопросы противников, стал выступать как-то вяло. И этих претензий все больше. Последние три месяца мы кормим новостников подтасованными фактами.

Все уставились на меня. В комнате повисла тишина. Я обвел стол взглядом, остановил его на человеке с густыми седыми волосами и бульдожьим ртом.

– Вы хотите сказать, что он умер? – спросил я.

Седовласый медленно, почти с сожалением покачал головой.

– Сенатор сошел с ума, – торжественно произнес он.

В этот кульминационный момент тишина стала такой же тяжелой, как полностью загруженная стиральная машина в прачечной. А может, еще тяжелее. Я огляделся, увидел у стены стул, принес его к столу, сел и поерзал, устраиваясь поудобнее, после чего откашлялся. За окном послышались гудки автомобилей.

– Трудности, которые он преодолевал последние три года, подкосили бы обычного человека вдвое быстрее, – проговорил сальнолицый. – Но сенатор – борец и стойко переносил это давление. Однако оно все же сказалось на нем. Он везде стал видеть врагов. В конце концов навязчивые идеи сложились в устойчивую бредовую систему. Теперь он считает, что все против него.

– Он уверен, – добавил Большой Нос, – что существует заговор с целью его похищения. Враги будто бы намереваются промыть ему мозги и сделать своей марионеткой. Соответственно, он решил, что должен бежать.

– Трагично, – посочувствовал я, – но это не совсем моя сфера. Вам нужен мозгоправ, а не сыщик.

– Лучшие нейропсихологи и психиатры страны пытались вернуть сенатора к реальности, мистер Флорин, – сказал Большой Нос. – Но у них ничего не получилось. Поэтому мы решили привести реальность к сенатору…

– Наш план в этом и состоит, – подался вперед человек-птица, и на его лице появилось нечто вроде выражения. – Сенатор полон решимости рискнуть и пойти в город инкогнито, чтобы отыскать там своих врагов. Отлично. Мы проследим за тем, чтобы его бегство было успешным.

– Он думает, что, перестав играть роль делового человека, лишившегося пропитания и положения в обществе, сможет затеряться в толпе, – сказал Большой Нос. – Но он столкнется с тем, что все не так просто. Аналитики, изучавшие его дело, уверяют нас, что его чувство долга нельзя взять и скрыть. Трудности всплывут из глубин его же разума. Ему противостоят воображаемые препятствия, но в конце концов он обнаружит, что они вовсе не воображаемые.

– Человек, который полагает, что его преследуют невидимые враги, что ему грозит смерть, является, по определению, психически больным, – сказал сальнолицый. – Но вдруг его действительно преследуют?Вдруг его страхи истинны?

– Мы априори считаем его нормальным, мистер Флорин, – пояснил Большой Нос. – И, столкнув сенатора с реальностью, приведем его к здравомыслию.

– Ловко, – сказал я. – А кто обеспечит его розовыми слонами? Или серебряными человечками в клозете?

– Мы не лишены ресурсов, – мрачно ответил Большой Нос. – И уже приняли меры, чтобы часть города эвакуировали, за исключением проверенных людей. Установлено очень сложное оборудование, реагирующее непосредственно на его мысли. Все его перемещения будут отслеживаться, а фантазии контролироваться – и одновременно станут воспроизводиться явления, соответствующие его страхам.

Я осмотрел сидящих за столом. Все были очень серьезны.

– Джентльмены, вы ждете слишком уж многого от киносъемок и дешевых эффектов, – заметил я. – Сенатор, может, безумен и верит в замок Дракулы, но он не дурак.

Большой Нос холодно улыбнулся:

– Мы хотим кое-что продемонстрировать вам, мистер Флорин.

Он шевельнул пальцем, и я услышал рычание сложных механизмов, скрежет и стук, становившиеся все ближе и все громче. На столе задребезжали пепельницы. Пол затрясся, люстра принялась раскачиваться. Со стены упала картина. Затем стена внезапно выпятилась и рухнула. В проломе показались десятимиллиметровая пушка и бесконечно длинный усилитель сигналов на носу танка «Боло-III», который вдвинулся в комнату и остановился. Я ощущал запах пыли и вонь солярки, слышал завывание турбины на холостом ходу, а также глухой стук падающих кирпичей.

Большой Нос снова шевельнул пальцем. Танк исчез, стена вновь сделалась целой, картина и все прочее оказались на своих местах, звуки издавал один я, пытаясь прокашляться.

Я достал носовой платок, вытер лоб и загривок, а они улыбались, глядя на меня с омерзительным превосходством.

– Да, – согласился я. – Беру назад свое предыдущее возражение.

– Поверьте мне, мистер Флорин, – сказал Большой Нос, – для сенатора побег в город будет совершенно реальным.

– Все равно план кажется мне полным безумием, – возразил я. – Если вы пригласили меня сюда, чтобы послушать мои советы и извлечь из них пользу, то я говорю вам: забудьте об этом.

– Нам нужны не ваши советы, – сказал сальнолицый, – а ваше сотрудничество.

– И в чем заключается моя роль?

– Когда сенатор отправится на поиски приключений, вы пойдете с ним, – объяснил Большой Нос.

– Я слышал о людях с надломленным сознанием, – сказал я. – Но даже не знал, что они нуждаются в попутчиках.

– Вы будете охранять его, мистер Флорин, когда он столкнется с реальными опасностями. А заодно обеспечите канал связи, через который мы станем контролировать его действия.

– Понятно, – вздохнул я. – А что мне, как принято говорить, с этого обломится?

Человек-птица встретился со мной взглядом:

– Вы считаете себя наемником, человеком чести, одиноким воином, сражающимся с силами зла. Нам очень нужны ваши особые навыки. Вы не можете пренебречь служебным долгом и одновременно сохранять самоуважение. Соответственно, вы сделаете то, что мы хотим.

И он откинулся на спинку кресла с довольным видом человека, добившегося своего.

– Неожиданный поворот, – заметил я.

– Выбор простой, – заявил Большой Нос. – Теперь вы знаете ситуацию. Время не ждет. Поможете нам или нет?

– Вы говорите, что советовались с лучшими психологами, – сказал я. – Кто я такой, чтобы спорить с ними? Когда начинается наш эксперимент?

– Уже начался. Сенатор ждет вас.

– Он знает обо мне?

– Он полагает, что ваше появление подстроено им самим.

– Вижу, у вас на все есть ответы, – сказал я. – Может, это и к лучшему… если вы знаете все вопросы.

– Мы использовали все возможности, какие могли предусмотреть. Остальное – ваше дело.