– Мои лодыжки пристегнуты к койке, – прошептал Нолан.

Тимми ловко перекусил и эту проволоку. Через мгновение Нолан с сыном выбрались наружу. Кругом было тихо, хотя в верхних комнатах дома и возле пристани еще горели огни.

– Где мама? – спросил на ходу Нолан.

– Ее отвели в дальнюю палатку – возле пруда. Знаешь, что они сделали, пап? Взяли сеть и выловили из пруда всю рыбу! Всех наших окушков и другую мелочь. А потом зажарили и съели.

– Ничего, заведем новых… со временем.

– Но пахли они вкусно, – заметил Тимми.

– Ты что-нибудь ел?

– Конечно. Я забрался в кухню, пока этот толстяк со смешными губами пытался разобраться, как работает трикордео. Но ничего не добился, кроме радужных кругов. Он ужасно разозлился.

Они остановились возле ряда палаток. В одной из них горел свет.

– Там поселились их боссы, – сказал Тим.

– И никакой охраны? – спросил Нолан.

– Никого. Они поговорили между собой и решили, что это не обязательно.

Они подошли к крайней палатке.

– Примерно здесь. – Тим указал на точку в шести шагах от угла. – Я видел маму перед тем, как они сделали стены непрозрачными.

– Я возьму нож, – сказал Нолан. – А ты отойди назад и сразу убегай, если поднимется шум.

– Черт возьми, пап…

– Если они схватят меня, ты попытаешься еще раз.

– Ох. Ну ладно.

Нолан проткнул острием ножа прочный пластик. Воздух с шипением вырвался наружу. Он сделал вертикальный разрез снизу вверх. Из палатки донесся чей-то возглас, сопровождаемый глухим стуком. Нолан отбросил разрезанный лоскут в сторону и нырнул внутрь.

Аннетта уже ждала его.

– Я знала, что ты придешь, – сказала она и быстро поцеловала мужа. – Пришлось ударить ее по голове.

Она качнула головой в сторону грузной фигуры, растянувшейся у нее под ногами.

– Тимми остался снаружи, – прошептал Нолан, пролезая сквозь брешь в стенке палатки.

Туго натянутый пластик уже начал провисать.

– Клейкая лента, – сказал мальчик и протянул отцу широкий рулон.

Нолан наскоро заклеил отверстие.

– Куда сначала? – спросил Тим.

– В дом, – сказал Нолан.

Задняя дверь была заперта, но Нолан открыл ее. Он беззвучно прошел в кабинет и вынес оттуда два маленьких пистолета и легкую энергетическую винтовку. На кухне Аннетта собрала небольшую кучку концентратов из еще не до конца разграбленной кладовки. Тим вернулся из мастерской с пакетами в руках.

Выйдя из дома, Нолан оставил жену и сына возле тропы, ведущей к холмам, а сам направился к генераторной установке. Там он кое-что подрегулировал и, выходя, запер за собой дверь. Подойдя к насосной станции, он перекрыл два больших вентиля и открыл все остальные. Затем установил массивный электрический замок на дверь сарая с инвентарем.

– Вот и все, – сказал он, вернувшись к жене и сыну. – Идем.

– Если бы они не появились здесь, – заметил Тим, поднимаясь по крутому склону, – мы бы так и не собрались в поход, о котором давно уже договорились.

4

Пещера была просторная, с узким входом, скрытым от посторонних глаз за скалистым выступом, из родника в каменное углубление пола натекало десять галлонов воды в час. Пока Нолан не построил дом, его семья прожила целых два месяца в этой пещере и потому хорошо ее знала.

Потребовался час работы, чтобы вымести оттуда нанесенный ветром мусор, разложить надувные матрасы и расставить кухонные принадлежности вокруг каменного очага. Тем временем солнце уже взошло.

Нолан посмотрел в бинокль на видневшийся далеко внизу, за порослью чахлой горной травы, дом. Чужаки столпились возле насосной станции.

– Запасной резервуар, должно быть, уже опустел, – сказал он.

– Они просто взорвут дверь насосной станции, – предположила Аннетта. – Это возможно, Рид?

– Может быть, если у них есть подходящая взрывчатка. Но им еще придется разбираться, какой вентиль нужно открыть.

– Мне кажется, мы поступаем подло, оставляя их без воды.

– У них под рукой есть пруд и ведра. Как-нибудь переживут, если не принимать в расчет прыщи.

Большую часть дня Нолан и Тим провели на склонах. Стадо рогачей уже собралось на горных лугах, Нолан понаблюдал за ними в бинокль и решил, что их там больше десяти тысяч. Затем он вместе с сыном вернулся в пещеру, их сумки для образцов были доверху забиты окаменелостями, дешевыми самоцветами и новыми разновидностями грибов, пополнившими коллекцию Тима. Аннетта встретила их горячим супом и сэндвичами.

Ближе к вечеру они заметили группу людей, прочесывающих заросли кустарника неподалеку от дома. Через час-другой поиски прекратились.

– Готов спорить, что старый толстяк с ума сходит от бешенства, – бодро заявил Тим. – И он наверняка так и не разобрался с трикордео.

Ноланы установили доску и до самого ужина играли в чидж на три руки. Аннетта приготовила восстановленную из концентратов курицу с жареной картошкой. Они с Ридом выпили холодного пива дехи, а Тим получил горячее какао. Сразу после ужина огни в доме и в лагере погасли.

– Думаю, завтра поутру директор Фрасвелл даст о себе знать, – сказал Нолан, укладываясь спать.

5

За полчаса до рассвета маленькая черная коробочка возле постели Нолана тихо пискнула «бип!».

– Гости, – объявил Нолан и определил по сигнальным лампочкам, какой именно датчик из тех, что он накануне расставил вместе с Тимом, сейчас сработал. – На западной тропе. Они не теряли времени даром.

Он поднялся, надел чистую одежду, которую Аннетта пропустила через пылеуловитель, и взял энергетическое ружье.

– Можно мне с тобой, пап?

– Исключено. Ты останешься с мамой.

– Рид… ты уверен…

– Я не настолько плохо стреляю, – усмехнулся он. – Вернусь к утреннему кофе.

За десять минут Нолан добрался до подмеченной еще вчера удобной позиции. Он улегся на живот, поправил ремень и посмотрел в оптический прицел. Три человека с трудом поднимались по тропе. Нолан прицелился в скалу в десяти футах у них над головами и нажал на спуск. Брызнул фонтан пыли. Когда он рассеялся, гости уже исчезли. Нолан разглядел их в четверти мили ниже по тропе, они без оглядки бежали к дому.

В этот день датчики на склонах еще дважды извещали о вторжении чужаков и дважды предупредительного выстрела хватало, чтобы остановить их.

Вечером целая бригада носильщиков таскала ведра с водой через луг к дому. Другая группа долго возилась с генератором и сдалась только в сумерках. Третья команда колола дрова для костра и складывала их в кучу на лужайке.