«французским ядом», привел – или послужил оправданием – к редкому в истории Европы событию: полному исчезновению большого государства.

В самом начале своего царствования молодая Екатерина с восхищением дружила с философами Вольтером и Дидро, которые называли ее самым либеральным правителем Европы, Семирамидой Севера. Благодаря им, а также книгам Монтескье она пришла к выводу, что лучшей формой правления являлась филантропическая автократия, образованная и руководствующаяся принципами Просвещения. В первые годы правления она надеялась, что сможет исправить или хотя бы улучшить работу некоторых наименее эффективных институтов России, среди которых было крепостничество. Она созвала Уложенную комиссию в 1767 году и выслушивала жалобы и рекомендации разных классов, включая крестьян. Но затем случилось восстание Пугачева. Однако после него она по-прежнему продолжала дружить с философами, хотя больше и не следовала их наставлениям. Она часто оспаривала их утопии и сомневалась в их идеях.

К 1789 году, после двадцати семи лет правления, Екатерина достигла некоторых своих либеральных целей, которые сформулировала еще в юности. Она помогла создать русскую интеллигенцию. Помимо дворянства, многие люди стали учиться в университетах, путешествовать за рубеж, говорить на иностранных языках, писать пьесы, прозу, стихи. Подающих надежду юношей посылали за государственный счет учиться и приобретать знания в иностранные школы и университеты. Образованные люди, не рожденные в дворянских семьях, становились крупными государственными чиновниками, поэтами, писателями, врачами, архитекторами и художниками. Но затем, словно желая поставить под вопрос ее ранние устремления и цели, пришла суровая реальность: восстание Пугачева, а следом за ним, двадцать лет спустя – события во Франции.

Екатерина с ужасом наблюдала за разрушением монархии и прежнего режима во Франции. Каждый месяц французские эмигранты и беженцы прибывали в Россию и рассказывали ужасающие истории. Больше всех монархов в Европе она ощущала, что радикальная идеология во Франции была направлена в том числе и против нее, и чем более радикальные настроение возникали во Франции, тем более оборонительной и реакционной становилась ее политика. Теперь Екатерина поняла, как опасно оказалось применять философию Просвещения на практике. Сочинения философов, которыми она восхищалась, несли некоторую ответственность за последующий революционный экстремизм. Годами их письма подтачивали уважение к власти и религии и подвергали их постоянным нападкам. Неужели философы не были ответственны хотя бы отчасти? Почему они да и она сама не смогли увидеть, к чему это ведет?

В 1791 году Екатерина приказала, чтобы все книжные лавки зарегистрировали в Академии наук каталоги книг, в которых были выступления против «религии, благопристойности и Нас». В 1792 году она приказала конфисковать полное издание работ Вольтера. В 1793 году она распорядилась, чтобы правительство в провинциях запретило публиковать книги, которые «способствовали разложению морали, имели бы отношению к правительству, и помимо всего прочего, которые были бы посвящены Французской революции». Она стала бояться той легкости, с которой революционные идеи из Франции могли пересечь границы, поэтому импорт французских книг и газет был запрещен. В сентябре 1796 года была создана первая за ее правление система формальной цензуры. Все частные типографии были закрыты, все книги должны были направляться к цензорам и лишь после этого публиковаться. В числе первых эти новые ограничения повлияли на молодого, образованного дворянина, занимавшего видный пост в императорской администрации.

Александр Радищев родился в 1749 году в Саратовской губернии, был старшим из одиннадцати детей образованного дворянина, владевшего тремя тысячами крепостных. В тринадцать лет Александр поступил в Пажеский корпус в Санкт-Петербурге и служил при дворе. В семнадцать он среди двенадцати молодых людей был избран для того, чтобы изучать философию и закон в Лейпцигском университете за государственный счет. Там он учился вместе с Гёте. В 1771 году в двадцать два года он вернулся в Россию, где служил сначала как чиновник в Сенате, а затем среди судебного персонала в военном ведомстве. В 1775 году Радищев женился и занял пост в Коммерц-коллегии, возглавляемой Александром Воронцовым, братом подруги Екатерины – княгини Дашковой. В конце концов, он стал начальником петербургской таможни.

В 80-е годы восемнадцатого века Радищев начал писать книгу «Путешествие из Петербурга в Москву». В 1790 году он напечатал несколько экземпляров в частной домашней типографии. Как того и требовалось, он отнес одну из книг главному полицейскому цензору в Петербурге. Чиновник взглянул на название книги, решил, что это путевые заметки, одобрил ее и вернул дворянину книгу. После этого Радищев отпечатал ее тиражом в шесть тысяч анонимно. Время было выбрано неудачно – это случилось на следующий год после падения Бастилии, а Россия все еще вела войну с Турцией и Швецией.

«Путешествие» Радищева не было путевыми заметками. На самом деле это было страстное обличение института крепостничества и критика правительства, а также социальной структуры, благодаря которой крепостничество продолжало существовать. Радищев обращался к читателям с эмоциональным воззванием:

«<…> неужели толико чужды будем ощущению человечества, чужды движениям жалости, чужды нежности благородных сердец, любви чужды братния и оставим в глазах наших на всегдашнюю нам укоризну, на поношение дальнейшего потомства треть целую общников наших, сограждан нам равных, братии возлюбленных в естестве, в тяжких узах рабства и неволи? Зверский обычай порабощать себе подобного человека, <…> обычай, знаменующий сердце окаменелое и души отсутствие совершенное, простерся на лице земли быстротечно, широко и далеко. И мы, сыны славы, мы, именем и делами словуты в коленах земнородных, <…> восприяли обычай сей; и ко стыду нашему, ко стыду прошедших веков, ко стыду всего разумного времяточия сохранили его нерушимо даже до сего дня».

Писатель наглядно демонстрировал результат существования крепостничества, приводя в качестве примера множество сцен, которые описывал в качестве «путешественника», проезжавшего мимо деревень, городов и станций. Он описывал, как унизителен труд крепостных, какие шокирующие вердикты выносили коррумпированные судьи, и рассказывал о беззащитном положении крепостных женщин, находящихся во власти своих хозяев-эксплуататоров. В одном из эпизодов рассказывалось, как трое жестоких сыновей помещика накануне свадьбы выкрали красивую крепостную девушку, связали ее, заткнули ей рот и намеревались использовать ее для своего «зверского намерения». Ее жених, тоже крепостной, увидел происходившее, напал на троих мерзавцев и «проломил голову» одному из них. В наказание помещик приказал жестоко выпороть жениха. Молодой человек принял это с достоинством, но когда увидел, что трое сыновей хозяина тащат его будущую жену к себе в дом, он вырвался, освободил девушку и приготовился драться с тремя врагами, размахивая палкой из ограды у себя над головой. В этот момент появились другие крепостные и вступили в рукопашную, в результате, помещика и его сыновей забили насмерть. Все крепостные, участвовавшие в расправе, были осуждены на каторжные работы пожизненно. Радищев рассказал эту историю не только как пример отношений между хозяином и крепостными, но и как предупреждение читателям: крепостные, охваченные отчаянием, только и ждали предлога, чтобы начать бунт:

«Не