шныряли между собравшимися зоркоглазые дружинники князя. Обошлось, никто не послал стрелу, ничья рука кинжал не метнула…

Вечером в хоромах старосты Доброгаста накрыли столы да закатили пир, такой, чтоб до утра. Доброгаст не скрывал радости – его пошатнувшийся из-за всевластия волхвов авторитет невиданно укрепился авторитетом и силой киевского Вещего князя. Радостен был и Витогост, ну, тот понятно…

Хельги оглядел собравшихся, поднял наполненный кубок, выпил и вдруг нахмурился – не увидел среди пирующих верного Вятшу. Впрочем, глаза князя тут же прояснились и легкая улыбка тронула его губы: что ж, видно, Вятша решил приударить за понравившейся ему разумницей девой. И правильно, не все же горевать о давно погибшей Лобзе, ведь жизнь продолжается и надо жить, надо любить, надо быть для кого-то очень-очень нужным.

Хельги оказался в своих предположениях прав. Мало склонный к пирам и обжорству Вятша просто гулял по селению в сопровождении верного Твора. Отрок все расспрашивал его про дружину, да про Царьград, да про то, правда ли, что у ромейского царя трон из чистого золота.

– Базилевса не видел, врать не буду, – усмехнулся юноша. – И какой у него трон – не знаю. А армия сильная, особенно флот. Есть такие длинные корабли – дромоны, вооружены греческим огнем. Страшная штука этот огонь – и на воде горит не потушишь.

– Неужто и на воде? – усомнился Твор. – Быть такого не может! Слушай, а чего мы тут по сыростям ходим? Давай зайдем к нам в избу, к матушке Хотобуде, чай, и Радослава там, подружек уже всех обежала.

– К вам? – Вятша вдруг смутился. – А не помешаем? Ну, сестрице твоей и этой… матушке Хотобуде.

– Не помешаем, – заверил старшего друга Твор и, схватив его за руку, потащил к неприметной, вросшей в землю, вернее в снег, избенке, похожей на большой сугроб.

Матушка Хотобуда уже укладывалась спать на широком сундуке, придвинутом к круглой глинобитной печке. Рядом, на лавке, было постелено Радославе, а у самого входа – Твору.

Пожелав спокойствия старушке, отрок удивленно спросил:

– А где сестрица?

– Еще посветлу отправилась в капище, – прошамкала беззубым ртом Хотобуда. – Голову там какую-то захоронить хочет, да вместе с телом. Не дело сказала, телу без головы. И в самом деле – не дело.

По всему видно было, что неожиданное возвращение ребят было старухе явно не в радость. Есть такие люди, самое главное для которых – покой, а все остальное – да лучше б и не было.

– Что ж она меня-то не дождалась? – обиделся Твор. – Чай, помог бы!

– А ты б больше шлялся неведомо где, – резонно заметила бабка. – Поди-ка тебя сыщи попробуй.

– Чего-то долгонько нет сестрицы, – встревожился отрок. – Тела-то безголовые ведь в селение принесли, отдать куницам. Там, наверное, и Рада… Пошли-ка, Вятша, посмотрим.

Вятша кивнул.

– Да, подходила девушка. – Куницы как раз накрывали погруженные в сани трупы рогожей. – Смешная такая, стриженая. Все головы в мешке принесла, молодец. Правда, плакала долго, будто прощалась. Ну, это она об Ардагасте, тот уж был парень знатный, жаль вот, убили. По-хорошему – отомстить бы за него, да князь осерчает.

– Ага, – кивнул Вятша. – А потом те, кому вы отомстили, начнут мстить вашим. И так до бесконечности.

– Так наши пращуры делали.

– Тогда законов не было.

– И теперь нет.

– Так будут. Не видали, куда ушла девица?

– Подружек встретила, те сначала испугались, потом обнялись да и пошли все вместе к волхвам. О чем-то договориться с ними хотели.

– К волхвам? – не поверил Твор. – А, наверное, Рада хочет снова вернуться в род, мы ведь с ней сейчас изгои. Ровно бы и нет нас. Ну, мне-то плевать, я тут оставаться не собираюсь и Раду отговорю. Тетка Хотобуда нам не родня, да и вообще мы тут приблуды, чужие и никогда своими не станем. Вот, может, пойдем с вами в Киев.

– Хорошая мысль! – радостно кивнул Вятша. – Город большой, народу много, и кто там свой, кто чужой, на это давно никто не смотрит. У меня там верные друзья есть, пристроим вас куда-нибудь всяко. Только решайтесь.

– Решился уже, – улыбнулся Твор. – Теперь вот уговорить бы сестрицу. Она у меня своенравная.

– А вот это я уж заметил, – хохотнул юноша и, поправив висевший на поясе меч – предмет тайной зависти Твора, предложил: – Ну что? Пойдем к волхвам.

– Пошли, – согласился отрок. – Все равно делать нечего. Может, там и Радославу встретим.

Хоромы волхва Чернобога маячили за распахнутыми воротами усадьбы угрюмым темным квадратом. Ни одно окно не светилось. Впрочем, нет, из избы, той, что слева от сеней, явственно тянуло дымом.

– Там они, – уверенно кивнул Твор. Загремев цепью, в темноте зарычал пес.

– Кого там несет на ночь глядя? – послышался недовольный старческий голос.

– Да я это, дедушка, – звонко отозвался Твор. – С дружком, к волхвам идем.

– А они вас ждут, волхвы-то? – недоверчиво осведомился старый челядинец.

– Ждут, как не ждать! – заверил отрок. – Дева стриженая там уже, ну, а мы припозднились, все на чужих смотрели.

– Да, пробегала такая девица, – прошамкал дед и придержал пса за ошейник. – Ну, проходите, коль ждут… Постой-ка! Чего ж ты тогда за дровами-то не пришел?

– Да некогда было, – проходя мимо, отмахнулся Твор.

Старик еще бурчал ему в спину что-то, парни его не слушали, дошли до самых сеней, остановились. Снова пахнуло дымом, каким-то необычным, сладким.

– Волхвуют, наверное. – Вятша потянул носом воздух и подергал закрытую дверь.

– Знаю я, как они волхвуют, – неожиданно зло отозвался отрок. – Дверь вышибить сможешь?

– Смогу, – поднимаясь на крыльцо, сказал Вятша. – А лучше – засов мечом поддену… Во-от так! Прошу, входи, что ж ты стал на пороге?

– Здорово у тебя получилось, – восхитился Твор. – А меня так научишь?

– Посмотрим, – не стал обещать юноша. – Ну, пошли, пожалуй, в гости? Хоть нас тут и не ждали…

Их и в самом деле не ждали. Мало того, появление незваных гостей напрочь перечеркнуло все планы приблудных волхвов, которые…

Которые стояли вокруг лежащей на полу жрицы, одетой в просторную хламиду, через которую как раз и проползала сейчас голая Радослава. Обряд этот, производимый волхвами честно, по всем канонам домашней магии, символизировал новое рождение девушки. Она ведь считалась взятой на тот свет, и вот через второе рождение возвращалась на этот.

Радослава выползла из-под хламиды, поднялась на ноги и поклонилась.

– Нарекаем тебя именем Любонега, – загнусавили волхвы. – Добро пожаловать в объятия матери твоей, Черноземы, дщерь!

Радослава улыбнулась волхвам. На этот раз, похоже, все было без обмана, по-честному. Обряд этот девушка хорошо знала, ее саму вместе с братом именно так