ли, госпожа моя и супруга, — усмехнулся он, глядя на стриженую даму-мага, обвешанную детьми — Марго тоже прибежала обниматься.

Сам-то он был вполне прилично одет.

— Я соскучилась, — сообщила госпожа Лика. — И тут ещё Жиль с невестой, они молодцы, заняли детей, пока все спали.

— Это Жиль, — сказала Катерина. — Я тоже только что присоединилась.

— Наш Жиль поймал рассветный луч, не иначе, — улыбнулся Катерине герцог Саваж. — Я уже наслышан о вашей необыкновенной красоте, но действительность превосходит все возможные слухи.

— Споёшь потом ей песню, — пихнула его локтем в бок госпожа Лика. — А сейчас и впрямь нужно что-нибудь надеть и спуститься поесть. Дети, вы со мной?

В желании детей сомневаться не приходилось — они вцепились в, как поняла Катерина, мать, бабушку и… подругу родителей в точности так же, как перед тем — в Жиля. Так они и пошли — все вчетвером, и судя по звуку, пошли куда-то недалеко.

— А мы пойдём завтракать, — с воодушевлением сказал Жиль.

За столом собрались только гости, если не считать Жиля — Катерина да старшие Саважи, оба.

— Марсель гоняет мальчишек во внутреннем дворе — он рад, что получил в пользование целых трёх юных некромантов, — говорила госпожа Лика.

Она надела льняное платье — простое, зелёное, со шнуровкой спереди. И волосы подхватила в маленький хвостик верёвочкой. Но осталась босиком.

— А Жийона? — поинтересовался её супруг.

— Она помахала мне из-за кучи фолиантов, и я не стала её тревожить. Зачем отрывать человека от любимого занятия? — хмыкнула она. — Человек что-нибудь хорошее себе поделает, а потом будет радостный и добрый. Мне вот дали пожечь пиратов, так я теперь дней десять буду добрая. Катрин, а у вас есть любимое занятие, от которого вас не стоит отрывать?

Катерина вот прямо задумалась. Не стоит отрывать? Только если это работа, или что-то жизненно важное, как тренировки с Жилем в Телфорд-Касле. В Торнхилле её не отрывали от счётных книг — после того, как пару раз рявкнула. Но похоже, госпожа Лика спрашивает вовсе не об этом.

Она обняла их обоих, как и обещала — и Жиля, и её, и осмотрела с радостной улыбкой, и сказала, как и все они здесь — что очень рада. И менталист в Катерине не увидел в тех словах лукавства или лжи — кажется, эти люди и вправду рады ей, и не злятся на Жиля, что он привёз её откуда-то с края света.

А любимое занятие… Катерина сказала то, что первым пришло на язык:

— Я люблю учить детей.

— О! Это ж здорово! — почему-то восхитилась госпожа Лика. — А чему?

— Всему, что знаю сама, — вздохнула Катерина.

— Правильный подход. И отличный вообще — потому что толковых преподавателей магических искусств не так и много. И если вы там у себя откроете магическую школу — это будет и вам приятно, и вообще полезно.

— Я подумала, что это не слишком уместно — мелкой землевладелице открывать какую бы то ни было школу, — сказала Катерина.

— А почему? Вы маг, можете делать вообще всё, что вам заблагорассудится.

— Вы думаете? — наверное, вся недоверчивость мира была в тот момент на лице Катерины.

— Конечно. Кстати, ваша королева — маг?

— Ээээ… да. Только об этом никто громко не говорит, — наверное, эти слова не сочтут государственной изменой?

— Значит, она поймёт и поддержит. Обычно всё же маги стоят друг за друга. И заинтересованы в качественном магическом образовании подрастающего поколения.

Как знакомо это прозвучало, прямо бальзам на душу. А дальше они с госпожой Ликой начали обсуждать, чему и как здесь учат, и оказалось, что та — хоть и боевой маг — и сама училась много чему, и имеет отношение к магической академии в Паризии.

— Знаете, мне всегда было непонятно — почему магов-водников учат про круговорот воды в природе, а простых студентов — нет? — говорила она. — Почему читать карты умеют только погодники и путешественники, причём вторые — обычно выучиваются сами? Про медицину я вообще молчу, потому что это чаще всего дичь, и слава господу нашему и Великому Солнцу до кучи, что в семье есть целители!

— Боевые маги выживают с помощью целителей? — поинтересовалась Катерина.

— У боевых магов отличная регенерация, лучше, чем у любого другого мага, кроме магов жизни, а таких мы знаем только одну, — пояснил герцог Саваж.

— Лизавет Сергевну, ага, — кивнула его супруга.

Катерину как по голове ударили.

— Кого? — переспросила она.

— Её милость Элизабетту, герцогиню Фаро, — смеясь, пояснил Жиль.

— А почему она… Лизавета Сергеевна? — спросила Катерина дрожащим голосом.

— Потому что чужеземка из чужедалья, — пожал плечами Жиль. — Её госпожа Лика всё время так зовёт. Наверное, её так называли дома, и так правильно.

— А я… могу с ней познакомиться?

— Да конечно. Подремлем здесь немного, да и двинемся в Фаро.

— А может быть… побыстрее? — Катерина и себе не могла сказать, на что надеется.

— Дети, давайте — завтра, хорошо? — спросила госпожа Лика. — Сегодня страшно хочется спать. И в море. А в Фаро, чтобы нормально выкупаться без чужих глаз, нужно плыть к чёрту на рога. Вот вы, Катрин, любите море?

— Не знаю, — выдохнула Катерина, глядя в пустую тарелку. — Телфорд-Касл на берегу моря, это замок родни моего покойного мужа, он на берегу. Но там море холодное.

— А здесь — как парное молоко. Жиль, балбес, ты ещё не показал девушке море? Бери-ка её за что-нибудь и веди, понял?

И госпожа Лика недвусмысленно показала им обоим на дверь.

На вопрос — в чём здесь купаются — Жиль сначала задумался, а потом сказал — а ни в чём. Тебя это пугает? Не пугайся, рыжехвостая, дом стоит уединённо, отцу принадлежит изрядный кусок побережья, много мелких бухточек, где нас никто не увидит. Совсем никто. Сорочка да туфли — и достаточно, и то, чтобы в доме никого слишком не вдохновить своим видом.

Катерина решила поверить. И по дороге спросила:

— Скажи, а откуда прибыла великая герцогиня? Которая Лизавета Сергеевна?

— А я бы знал, — сообщил он. — Никогда не задумывался. Но я не слишком-то много знаю о тех местах, которые далеко, и где я пока не бывал. Она при мне никогда не рассказывала о своих родных краях, а там бывал разве что господин Фалько. её супруг, но он вообще везде бывал. Даже на твоих островах.

Бухта, куда привёл Катерину Жиль, и вправду оказалась уединённой — с мягким песком и плавно уходящим в глубину дном. А вода там была — синяя-синяя, она такой и не видела никогда в жизни. Это тело (ох, как давно уже