— Вот хотелось же тебе, — проворчал он, но совершенно по-доброму.

— Хотелось выбраться к тебе и поцеловать, — усмехнулась она и тут же это проделала.

Целовалась эта пара со вкусом и удовольствием. Сколько-сколько они вместе? Лет двадцать пять, да? И до сих пор целуются?

— Ты Аль видела, да? — Саваж страдальчески сморщился. — И чего ей стукнуло волосы остричь?

— Так удобнее, — пожала плечами госпожа Лика. — Я её понимаю. Она говорит — Фалько нравится.

— Если ему вздумает не понравиться, ему же придётся голову оторвать, — усмехнулся он.

— Он говорит, что она ему всякая хороша. А у тебя ещё есть шанс воспитать из Эмочки девочку-девочку.

— Девочку да, но сдачи дать нужно уметь и девочке. Сейчас есть я, и братья, и Жиль, а нас не будет? Вот я так понял, что у невесты Жиля прежняя жизнь была не очень-то весёлая, у этой трепетной девочки. Что-то Жанно говорил, но ты ж знаешь, из него слова лишнего не вытянешь.

— С Жилем — отогреется, — уверенно сказала госпожа Лика. — И вообще, дети у нас чудесные, все, и большие, и маленькие, но сейчас в кои веки мы вдвоём. И море, и луна, и больше никого нет. И я сейчас тебя снова поцелую, мой хороший дикий кот.

И поцеловала, да так, что Катерине, боявшейся двинуться и вздохнуть, стало жарко.

— Пойдём-ка внутрь, роза моего сердца. Я готов любить тебя где угодно, но в мягкой постели — лучше, чем на голом камне, — Саваж поднялся, подхватил супругу и шагнул вместе в ней в распахнутое окно.

Катерина отмерла. Вернулась к Жилю. И поцеловала его.

— М-м-м, рыжехвостая, — он проснулся, обхватил её и принялся целовать в ответ.

82. Радость госпожи Элизабетты

Фаро оказался прекраснейшим местом на земле — как и говорил Жиль. Катерина, увидев каналы и дворцы, чуть не воскликнула в восторге — «Венеция!», но вовремя себя одёрнула. Какая тут вам Венеция, она дома осталась. Не дома, но — где-то там. Катерина в Венеции не бывала, вообще за границей не бывала, считала — баловство это всё. А теперь думала — наверное, зря. Последние лет пять перед инсультом точно можно было поездить, а не трястись над своим давлением и прочим здоровьем. Уж точно, в путешествии не тяжелее, чем на даче на грядках!

Значит, будем наверстывать здесь, думала она.

У Саважей, оказывается, в городе был дом — в самом центре, с ума сойти, трёхэтажный дворец. Жиль рассказывал, что раньше в первом этаже помещалось посольство — когда герцог Саваж был назначен послом франкийской короны в Фаро. Но со временем разрослись и посольство, и семья, и сейчас послом был родственник нынешнего короля, для этого приобрели отдельное здание, а герцог Саваж занимался делами всего Срединного моря, и курировал посланников в нескольких странах на Востоке и на Юге.

А в доме, выходящем окнами на самый широкий канал, обитали младшие Саважи. Впрочем, тут же находился и Жанно-младший — он исполнял какие-то поручения здешнего великого герцога. Два его брата — Лионель, девятнадцати лет, и Матье, шестнадцати — учились в здешних магических школах, и ещё из библиотеки показалась тоненькая бледная девочка, вылитая госпожа Жийона — она звалась Марибель де Линь и приходилась сестрой и герцогу Альберу, и Жилю. Ну как, девочка — только в глазах Катерины, потому что вообще Марибель оказалась ровесницей Кэт Торнхилл.

Молодёжь немного повздыхала — не могли же родители ещё с недельку пробыть в Монте-Реале! — но всё равно все пришли приветствовать герцога Саважа, обниматься с госпожой Анжеликой, приветствовать господина Марселя и госпожу Жийону, а Марибель — ещё и украдкой её обнимать. Госпоже Жийоне это было как будто странно, но приятно. Маленькие девочки рассыпались по дому горохом и уже через несколько минут что-то вытворяли наверху вместе с самым младшим из мальчиков-Саважей, Матье. Госпожа Лика предприняла попытку разогнать буйную молодёжь, но не преуспела. Лионель и сестрёнка Жиля спрятались от всеобщего хаоса в библиотеке.

Алиенора и её муж отправились куда-то в дом родичей Фалько, обещали увидеться со всеми позже во дворце.

Впрочем, хоть дорога порталом и не утомительна совершенно, всем пришлось приводить себя в порядок — потому что дворец, протокол и какое-то мероприятие. Герцог Саваж обронил несколько слов о прибывшем дипломате с Востока, и сказал, что ему нужно во дворец даже раньше, чем прочим. Жиль попросил его узнать — можно ли до вечернего приёма встретиться с её милостью Элизабеттой, он узнал — и Катерина выдохнула, потому что было дано согласие.

И они отправились заранее — герцог Саваж и госпожа Лика, последняя бурчала, что очень хочет посмотреть в честные глаза этого приезжего посланника и спросить про обнаглевших пиратов, и Жиль с Катериной.

Дворец внутри был невероятно роскошным. Позолота, росписи, стеклянные окна, гобелены. Да вообще, весь город выглядел нереальным — роскошным и нарядным, вроде как — если сильный, так приди и возьми всё это, а нет — так любуйся молча и склонись перед нами.

Их ждали. Герцог Саваж и госпожа Лика отправились в одну сторону, а Жиль сказал, что проводит Катерину и присоединится — ему тоже было, что рассказать его милости великому герцогу. И здесь он знал закоулки не хуже, чем в королевском дворце Паризии — они быстро прошли неприметным коридором, перешли в другое здание, там куда-то завернули и оказались перед дверью, обычной дверью. Жиля узнали.

— Проходите, юный господин Джиллио, сказал кто-то, наверное — стражник.

Прихожая, приёмная, затем — гостиная. Светлая, уютная, с невозможным диваном с алой обивкой, полосатым котом на том диване, огромным зеркалом… и навстречу им поднялась невысокая женщина в годах. Её волосы не были седыми, впрочем, может быть, ни тут тоже умеют их красить? Но лицо не оставляло сомнений — если эта дама и младше принцессы Катрин, то ненамного.

— Здравствуй, Жиль, я очень рада, что ты благополучно вернулся. Здравствуйте, госпожа Кэтрин. Так ведь, Кэтрин? — тёмные глаза улыбались, угрозы Катерина не ощущала.

— Да, госпожа Элизабетта, это Катрин, моя невеста. Мы поженимся… как только это станет возможным. Она очень захотела познакомиться с вами.

— Замечательно, — кивнула дама. — Катрин, располагайтесь. Кота можно двигать в любом направлении. Арро, пирожные?

Катерина нерешительно кивнула. Жиль поклонился и исчез, успев сказать — зовите, мол, как буду нужен. Алый диван выглядел музейным экспонатом, но пришлось сесть.

— Нам всем, честно признаться, очень любопытно — как вы встретились с Жилем. И если вы что-нибудь об этом расскажете