Мысли о подводных камнях одиночного материнства захватили меня с головой и едва не уволокли на самое дно, как вдруг я подумала о том, что этот ребёнок наверняка должен получиться очень красивым: Рид откровенный красавчик, да и я тоже ничего себе такая на внешность… Стоило мне только подумать в таком русле, как на моих губах заиграла неотконтролированная ухмылочка. Как только я словила себя на ней, я сразу же замерла от удивления: ячто, довольна?.. Неужели… Ну да, я чувствую именно это. То, что я довольна. На протяжении последних нескольких лет я считала себя бесплодной и думала, что меня это не расстраивает, а может быть даже в какой-то степени удовлетворяет, но вот я узнаю́, что внутри меня зародилась жизнь, и на моём лице появляется улыбка от одного лишь представления того, каким красивым и наверняка смышлённым может быть ребёнок, рождённый мной от отличающегося острым умом красавчика Рида. Решено: ясчастлива. Тридцать пять – это отличный возраст для того, чтобы родить первенца. И потом, Арнольд ведь как-то шутил на тему моей беременности, говоря, что, может быть, был бы и не прочь, чтобы я забеременела от него. Так что, может быть, он всё же не сбежит после того, как узнает, как сильно лоханулся, доверившись мне без презерватива? Стоп. Я что, подумала, что тридцать пять – это отличный возраст для первенца? Значит ли это, что я хотела бы больше одного ребёнка? Я ненадолго задумалась… И вдруг поняла, что хотела бы двух детей, неважно какого пола, но точно не большее их количество. Допустим, родить второго можно было бы через два-три года после первого, то есть успеть до сорокалетия, но так, чтобы ещё успеть отойти от потрясения после появления первого ребёнка…

И здесь я поняла, что хотела бы себе семью. Не ту, которую потеряла много лет назад, а ту, которую я могла бы создать при помощи сильного, верного спутника жизни…

Два с половиной часа до назначенного времени приёма у доктора я гуляла по набережной большого города и взвешивала реальность вероятности остаться без поддержки Арнольда. Я не хотела его терять. Только не сейчас. И, наверное из-за силы своего страха перед его потерей, к моменту прихода к доктору я уже почти окончательно убедила себя в том, что Арнольд Рид любит меня достаточно сильно, чтобы простить мне мой непреднамеренный обман: яздорова и потому я зачала, а он станет отцом, будет он того желать или нет. Как же сильно я хотела, чтобы он захотел! Больше всего на свете я хотела этого…

***

Спустя полчаса после своего прихода в медицинский центр я покидала его в шоковом состоянии. На негнущихся ногах я шла по парковке в неправильную сторону, не замечая прохожих, на которых натыкалась плечами… Теперь я была на девяносто девять целых и девяносто девять сотых процентов уверена в том, что Арнольд разорвёт отношения со мной. Единственное, о чём я могла думать, выйдя из кабинета доктора – это о том, как пережить этот разрыв. Я думала-думала-думала и никак не могла придумать… Столь глубокого отчаяния, смешанного с глубочайшим одиночеством, особенно на фоне последних событий в моей жизни, я ещё никогда не испытывала. Я думала, что мне было плохо вчера, но я ошибалась. По-настоящему плохо мне было сегодня. Потому что я знала, что совсем скоро я потеряю единственного человека, которого смогла по-настоящему полюбить. И тогда меня поглотит то, что я считала своим союзником – одиночество.

Лишь спустя двадцать минут найдя свою машину, припаркованную у самого входа в медицинский центр, я, сев за руль, не сдержалась и впервые за долгие месяцы терпения расплакалась. Я плакала недолго, но достаточно, чтобы почувствовать себя раздавленной своей же собственной глупостью. Как я могла так промахнуться с Арнольдом?..

Я так и не приняла ни одного входящего звонка от Арнольда. Написала ему пару ответных сообщений, в которых сказала, что сегодня не приду к нему, и, под предлогом желания побыть наедине с собой, попросила его не приходить сегодня ко мне. А потом я вновь поставила телефон на беззвучный режим, положила его в бардачок и, не желая возвращаться в Роар, полдня провела в машине, припаркованной у берега в городе, находящемся в пятидесяти километрах от того, в котором протекала вся моя перевёрнутая вверх дном жизнь.

Приехав домой, я припарковалась прямо на подъездной дорожке и, игнорируя фотовспышки круглосуточно караулящих меня журналистов, взошла на крыльцо. Пару секунд помешкав с ключами, я наконец скрылась за спасительной, непроницаемой для посторонних глаз дверью. Ощутив тепло, исходящее от родных стен, я тяжело выдохнула и уперлась лбом в прохладную дверь. Ещё раз тяжело выдохнув, не нагибаясь, я стащила со своих ног обувь и оттолкнула её вбок. Ещё немного постояв в таком положении, я вдруг услышала странное шуршание где-то позади себя. Решила, что мне показалось, но всё же обернулась. В пяти шагах от меня, у входа на кухню стоял Арнольд. Моё сердце мгновенно рухнуло вниз, отчего едва с треском не пробило деревянный пол. Как долго он наблюдал за мной?!..

–Твоей машины нет у дома,– решила первой начать я и, к моему удовольствию, мой голос звучал весьма достойно.

–Я приехал на такси.

–Как ты попал в дом?– сделав пару самоуверенных шагов вперёд, я бросила ключи в чашу, стоящую на массивном комоде. Коридор освещался только тем светом, который выливался из кухни, но этого света было достаточно, чтобы видеть напряжение мышц на руках Рида, в уверенном жесте скрещённых на его груди.

–Ещё неделю назад снял с твоей связки один из двух запасных ключей. Ты не заметила? В последнее время ты какая-то рассеянная… – я гулко сглотнула. Мне было невыносимо смотреть ему в глаза и потому я упиралась взглядом в его грудь. Я не хотела его терять. Особенно я не хотела терять его сегодня. Пусть хотя бы завтра, пусть хотя бы ещё чуть-чуть он побудет хотя бы мысленно рядом со мной.– Где ты была?

–Каталась.

–Каталась?– он повёл бровями в неприкрытом удивлении.

–За городом… Колесила, чтобы снять стресс.

Тяжело вздохнув, он наконец расцепил свои руки и вдруг начал приближаться ко мне:

–Почему ты игнорировала мои звонки? Я переживал… Эй, ты что, плакала?– подойдя ко мне слишком близко, он вдруг положил свою обжигающую ладонь на моё лицо и, слегка пригнувшись, приблизился ко мне ещё ближе, но я резко отстранилась.

–Мне нужно принять душ, хорошо? Поговорим после.

Сказав это я, забыв снять куртку, прошла мимо него. Куртку на себе я заметила только после того, как включила воду в душе, сама не зная зачем. Зато Арнольд наверняка сразу заметил этот мой промах.

***

Я не меньше двадцати минут принимала прохладный душ и за это время немного замёрзла, и заодно собралась со своими паническими мыслями. Полностью высушившись и переодевшись в домашний спортивный костюм свободного кроя, я оценила степень своей собранности и пришла к выводу, что готова предстать перед Арнольдом не подавленной, а сильной. Однако в результате у меня сохранить свой сильный образ получилось не в полной мере. Впрочем, хотя свою подавленность я в итоге и не смогла скрыть, всё же я держалась достойно.