– Разве тебе не хотелось бы управлять своим собственным яликом? – спросила Сабель. – Или обрушивать на неверных огненный дождь? Шагать по миру подобно принцу?

Казиму вспомнились та безграничная радость, которую он испытывал, летя над землей вместе с Мольмаром, и то жестокое унижение, когда Рашид избил его на арене. Со мной никогда больше не обращались бы подобным образом. Я стал бы ему равным… От такой мечты отказаться было непросто.

– Ты говоришь, что мне пришлось бы убить мага и поглотить его душу? – спросил он.

От одной мысли об этом юношу начинало тошнить.

– Нам приходится поглощать души вновь и вновь, чтобы восполнять энергию, – ответила Сабель. – В нашем состоянии есть нечто, замедляющее нормальное восстановление. Маг может восстановить свои силы, отдохнув. Нам же приходится питаться душами других.

– А… А мы… – Произносить это «мы», пожалуй, было самой странной частью их разговора. – Мы настолько же сильны, как и маги?

Сабель оценивающе на него взглянула.

– Ну, – произнесла она, – это зависит от того, с какой стороны смотреть. Тебе хотелось бы узнать больше?

Казим взглянул на нее. Он едва мог думать. Сила, которую она ему предлагала, была мечтой, фантазией. Однако стать в столь опасные времена силой, с которой мир будет считаться, означало пойти на сделку с Шайтаном. На сделку, от которой он просто не мог себе позволить отказаться.

«Рамита поймет, – сказал юноша сам себе. – Я делаю это, чтобы стать сильнее и суметь тебя защитить, любовь моя».

– Что я должен делать? – спросил он.

Рамита сидела в своем внутреннем дворике одна. Мейроса дома не было – он отправился на очередную чрезвычайную встречу в Домусе Коструо, а Юстину пригласила на вечеринку Алиса Дюлейн. С той памятной ночи на Южном мысе Рамита в основном пребывала в одиночестве, и ей уже начинало казаться, что произошедшее случилось много лет назад и с другим человеком. С ней осталась лишь Гурия, да и то скорее формально: она целыми днями пропадала в городе, а по ночам предпочитала мужскую компанию. Вот и сейчас Рамита слышала доносившиеся из ее комнаты недвусмысленные звуки. Йос Кляйн был просто одурманен девушкой-кешийкой, постоянно встречаясь с ней. Она моя сестра, но, похоже, я теперь почти ничего не знаю о ее жизни. За исключением разве что продолжающихся свиданий Гурии со своим любовником.

Рамита молилась о том, чтобы Казим и Джай оказались далеко, достаточно далеко, чтобы пережить гнев Мейроса, если дела примут скверный оборот. Беременность внесла опустошительные коррективы в процесс пищеварения: теперь девушка никогда не была уверенной, сможет ли поесть без последующего экстренного похода в уборную. Шла первая неделя юнесса, и в дневное время внутренний дворик раскалялся настолько, что находиться там можно было лишь ночью. Введенный комендантский час соблюдался плохо, поэтому город оставался шумным и по ночам, даже в их тихом квартале.

– Ты все еще не спишь, моя дорогая? – донесся от двери сухой голос, и сердце Рамиты затрепетало.

Антонин Мейрос подошел к ней. Он прихрамывал, но тем не менее на его лице играла мальчишеская ухмылка.

Взглянув на него, девушка почувствовала, что и сама улыбается – впервые за несколько дней.

– Муж…

Она попыталась встать, однако маг, поцеловав ее в лоб, опустился в кресло напротив нее.

– Как ты, Рамита?

– Довольно неплохо. Здесь есть небольшой дискомфорт, – сказала она, слегка коснувшись своего живота, – ну а в остальном все хорошо. Хотя я скучаю по своему мужу, – произнесла девушка с легким укором.

– Прости, моя дорогая. Мы пытаемся уговорить Салима встретиться с нами, но Рашид не может заставить его согласиться.

Вспомнив темную красоту эмира, Рамита содрогнулась.

– Я ему не доверяю.

– Рашид полезен. – Мейрос налил себе фруктового сока. – Его семья была частью Ордо Коструо почти с самого начала. Они многим нам обязаны. И оставались верны ордену на протяжении двух священных походов. На него можно положиться. – Он посмотрел на нее через стол. – Впрочем, я пришел к тебе не для того, чтобы обсуждать горести этого мира. Я пришел, чтобы увидеть твое прекрасное лицо и услышать твой голос. Скажи, Юстина теперь уделяет тебе больше времени?

– Нет… Ну, чуть больше. Она приходит ко мне каждый день, но лишь для того, чтобы увидеть, не стала ли я… эм… проявлять. – Собравшись с духом, девушка спросила: – Муж, есть ли что-нибудь, из-за чего этого может со мной не произойти?

– Нет. Согласно текстам, это происходит всегда. – Он добродушно улыбнулся. – Не беспокойся, моя дорогая. Знаю, тебя вырастили с мыслью о том, что гнозис – зло, но это не так; он – лишь инструмент, который не может быть добрее или злее человека, использующего его. Твоей душе ничего не угрожает.

Проще было позволить ему думать, что ее беспокоит именно это. Она все еще не набралась смелости для того, чтобы поговорить с ним начистоту.

– Так что, я могу проводить тебя к постели? – спросил он со сладострастной ноткой в голосе.

Рамита уже собиралась принять его предложение, когда ее живот и внутренности взбунтовались. Девушка схватилась за живот.

– Единственное место, куда меня нужно проводить, – это уборная! Прости, Антонин.

Он ошеломленно взглянул на нее:

– Ты назвала меня по имени?

Рамита и сама осознала это лишь сейчас. Она стояла, прикрыв рот рукой, не в силах произнести ни слова. Девушка не знала, что именно это означает, но понимала, что что-то очень важное. Во всяком случае, он, кажется, так и думал. Наклонив голову, маг поцеловал ее.

– Моя Рамита, – выдохнул он.

Она почувствовала себя так, словно какая-то часть ее навсегда изменилась: она вступила в новую жизнь и распрощалась со старой. Прости, Казим, где бы ты ни был. Она поцеловала мужа в ответ, и этот поцелуй был полон искренней теплоты. Однако тело ее подвело. Живот сжало, и девушка судорожно втянула в себя воздух.

– Прошу, мне нужно в уборную, – выдохнула она.

Мейрос отпустил ее. В эти мгновения он выглядел довольно глупо.

– Прошу, моя дорогая, приходи затем ко мне в покои, если будешь хорошо себя чувствовать. Хотя бы просто для того, чтобы я смог тебя обнять.

Поспешно кивнув, Рамита, шатаясь, дошла до уборной, где тяжело осела на пол. Ее тут же стошнило, после чего она выползла из вонючей маленькой комнатки, больше всего на свете желая привести себя в порядок. Оставшееся с утра небольшое ведро с водой оказалось весьма кстати.

«Гурия должна помогать мне», – подумала девушка раздраженно. Пока она мылась, прохладная вода позволила ей почувствовать себя лучше. Найдя чистую ночную рубашку и переодевшись в нее, Рамита села в своем маленьком внутреннем дворике, пытаясь вновь отыскать себя. «Я что, влюбляюсь в своего старого ядугару? – задавалась вопросом девушка. – Я забыла Казима? Антонин добр ко мне – добрее, чем я заслуживаю».