Обыск, – вспоминает Косцинский, – был произведен халтурно: прославленные чекисты не заметили ни книг, которые значительно бы увеличили список отобранной литературы, ни, что самое смешное, нехитро спрятанного «Вальтера» с двумя обоймами к нему (уже после моего ареста жена утопила его в канале Грибоедова; пистолета этого мне жаль до сих пор: он был взят в бою) (К. Косцинский. С. 44).

Талантливая повесть Василия Аксенова – первая повесть двадцатисемилетнего врача – поможет многим юным занять свое место в атаке.

Значительное влияние на изменение настроений творческой интеллигенции оказали проведенные в последнее время мероприятия партии по усилению воспитательной работы среди писателей, артистов, композиторов, художников, работников кино. Решения ЦК по идеологическим вопросам, съезды различных творческих союзов, встречи с руководителями партии и Советского правительства и Ваши выступления на этих встречах нашли одобрительный отклик среди советской интеллигенции.

в некоторых кругах творческой интеллигенции не изжиты еще элементы групповщины, в основе которых, помимо личных симпатий, лежат подчас неправильные взгляды на развитие советской литературы и искусства.

После опубликования заключительных глав поэмы А. Твардовского «За далью – даль» писатель Паустовский, например, назвал эту поэму «иезуитской».

В частности, вокруг драматургов Арбузова и в меньшей степени Розова сложилась группа драматургов: Штейн, Зорин, Шток, Шатров, Володин и другие, которые сплочены на нездоровой основе «борьбы» с драматургией «сталинского режима», с так называемыми «правоверными лакировщиками», к числу которых эта группа относит таких советских драматургов, как Корнейчук, Погодин, Софронов, Вирта, Мдивани и других.

Приверженец названной группы драматургов главный режиссер театра «Современник» Ефремов, поставивший недавно идейно порочную пьесу «Голый король», так определяет роль театра в нынешних условиях: «Нам говорят: „Дела у нас в стране идут хорошо“. А мы со сцены должны нести подтекст: „Ой ли?“»

Обращают на себя внимание и такие факты, когда отдельные известные представители творческой интеллигенции покровительствуют такого рода дельцам и тем самым поднимают их вес в глазах окружающих.

Так, в поселке Лианозово, под Москвой, проживает художник-абстракционист Рабин, жилая комната которого превратилась, по существу, в своеобразный музей абстрактного искусства. Квартиру Рабина посещали такие известные советские литераторы, как Эренбург, Слуцкий, Мартынов, что подогревало участников сборищ, способствовало распространению авторитета среди их поклонников (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1958–1964. С. 393–398).

где бы ни появлялся Никита Сергеевич Хрущев и его товарищи-соратники, тотчас их окружали празднично одетые люди. Завязывались беседы, звучали шутки, вспыхивал смех.

Никита Сергеевич узнавал своих старых друзей, знакомых, с которыми ему приходилось не раз встречаться.

…Вот он вместе с К. Е. Ворошиловым подошел к украинскому композитору Данькевичу:

– Ну, помоги старику, – сказал Климент Ефремович и запел народную украинскую песню.

Тотчас к дуэту присоединился и Никита Сергеевич.

Знаменитый украинский певец Гмыря своим могучим басом поддержал зародившуюся песню. Это был необыкновенный концерт, веселый и радостный.

Время перешло за полдень. Под гигантским шатром, осененным вековыми липами, хлебосольно накрыты столы. Открывая обед, с большой программной для деятелей науки и искусства речью обратился к гостям член Президиума Центрального Комитета КПСС, секретарь ЦК КПСС Михаил Андреевич Суслов.

Из речи М. А. Суслова: «Нельзя мириться с тем, что критики иногда учиняют несправедливый и обидный для авторов разнос их произведений, полностью перечеркивая большую творческую работу художника. Особенно важно подчеркнуть необходимость заботливого, внимательного отношения к работе художника над современным жизненным материалом. Здесь может и не быть сразу полной удачи. Но если писатель зорко подметил важные новые явления жизни, если в его произведении есть удачные образы, то критик не имеет права огульно перечеркивать всю его работу, а должен заботливо и внимательно разобрать произведение и тем помочь автору. Речь идет о том, что нельзя допускать скептицизм и брюзжание, когда оценивается большой и сложный труд писателя, создающего произведение о наших днях»450.

С тостами во время обеда выступили Л. И. Брежнев, Ф. Р. Козлов, А. И. Микоян, Е. А. Фурцева, А. Б. Аристов. Ответные здравицы произнесли президент АН СССР А. Н. Несмеянов, М. А. Шолохов, К. А. Федин, Л. С. Соболев, С. В. Герасимов, Н. П. Охлопков, С. Ф. Бондарчук, М. Ф. Рыльский, Д. Д. Шостакович, А. Е. Корнейчук, П. У. Бровка, К. И. Сатпаев, Ш. Р. Рашидов, И. В. Абашидзе, В. А. Серов.

«В течение всего обеда, – как сказано в информационном сообщении, – под шатром царила обстановка непринужденности и веселья. Речи ораторов перемежались с выступлениями артистов. Юная ученица великой Галины Улановой – Катя Максимова вызвала бурю аплодисментов своим искусством. Белла Руденко очаровала слушателей свежим, полным обаяния голосом. Участники встречи замерли, слушая могучую, выразительную игру Святослава Рихтера. Величавую скрипку Ойстраха сменяют задорные голоса уральских певиц.

С вполне понятным нетерпением ожидали собравшиеся выступления Никиты Сергеевича Хрущева. Остроумно, с юмором, с яркими развернутыми образами, просто и живо говорил Никита Сергеевич.