габбья снова задвигалась, поползла за ней, лакая воздух лентами языков.

Гвенна сделала острожный шаг назад, еще один и налетела на Крысу.

– Дерьмо! – бранилась девочка. – Дерьмо. Вот дерьмо!

– Поднимайся выше! – прошипела ей Гвенна.

– Не могу, – всхлипнула девочка. – Застряла!

Гвенна глянула через плечо. Съехавшая по крутизне осыпь по колено засыпала девочке ногу, рассадила лодыжку. По светлым камням струилась кровь из раны, но что кровь? От такой кровопотери не умирают. А вот многоножка размером с кита…

– Иду! – крикнул Паттик.

Посыпались камушки – солдат спускался к ним.

– Гадская нога! – процедила Крыса.

Запах крови стоял в воздухе. Габбья помедлила, изогнулась, впивая сладкий аромат.

– Я здесь, – пропыхтел Паттик. – Уже здесь.

– Скорее! – рыкнула Гвенна.

В ушах стучала кровь. Все мышцы в теле натянулись и одновременно ослабли, растеклись водой. Мысль о своей смерти она могла переварить. А вот при мысли, что будет жива, когда этот ужас станет рвать Крысу, что ей придется слушать крик, смотреть, как корчится маленькое тело… вот эта мысль наполнила ее смешавшимися в равной мере яростью и страхом и таким отчаянием, что оно рвалось наружу, терзало грудь.

Гвенна шагнула вниз, навстречу чудовищу.

Булыжник мелькнул мимо, раздробил габбья лапу.

И еще камень. И еще.

– Каменюк здесь хватает! – прокричал Чо Лу.

– Перестань! – гаркнула Гвенна.

Зверю камни, похоже, не вредили и уж точно не могли его остановить. Казалось, они только пуще ярили его.

– Крысу вытащили? – спросила она, не решаясь обернуться.

– Почти, – пропыхтел Паттик.

– Вот… – раздался голос Бхума Дхара, который, как видно, тоже спустился. – Отвороти и тяни…

Заскрежетал камень по камню. Крыса взвизгнула, потом по склону скатился здоровенный булыжник, прошел в двух шагах справа от Гвенны.

– Есть! – крикнул Паттик.

Поздно.

То ли габбья почуяла, что добыча уходит, то ли просто аппетит разыгрался, только она рванулась вверх по лощине. Гвенна слышала, как поспешно отступают люди за спиной, но догнать их не успевала, ничего не успевала, кроме как принять боевую стойку и приготовиться к смерти.

Первая «рука» многоножки копьем метнулась к ней. Блеснули острые как бритва, жадные зубы. Гвенна поднырнула – откатиться по острым камням не могла, – извернулась, рубанула, отсекла ее клинком. Стрелы Киля оказались не слишком действенны, а вот ее дымчатая сталь врезалась в слишком человеческую плоть, как в прогнившую падаль. Из культи толчками била сукровица, зубы на обрубке еще скрежетали. Победа – если бы к ней не тянулись уже остальные девяносто девять рук.

– Поднимайтесь! – крикнула она своим. – Вылезайте из лощины! Попробуйте спустить оползень.

Дурная надежда, потому что склон был слишком пологим для серьезной лавины, да если бы им и удалось такую спустить, Гвенну накрыло бы заодно с чудовищем. Мерзко умирать, перемолотой валунами, но это много милей второй маячившей перед ней смерти.

– Я к вам! – задохнулся Паттик.

– Нет! – Ее голос гулом разнесся между крутыми стенами. – Бери Крысу и марш!

Она услышала, как бранится, отбиваясь, Крыса.

– Помогай Гвенна Шарп, – рычала девчонка. – Надо!

– Паттик, – зарычала Гвенна, отбив еще один рот, поднырнув под третьим, а в четвертый глубоко вогнав меч. – Не вытащишь девчонку, шкуру спущу и съесть заставлю!

Ответа Паттика, если он и ответил, она не услышала за визгом габбья. Ей словно ржавым ножом по черепу проскребли, и по позвонкам тоже.

Гвенна качнулась в сторону, уходя от выпада в лицо, срубила с пасти нижнюю челюсть, и тут же ей в икру впились зубы. Если бы не отменная выучка, наверняка лишилась бы ноги. А так взмахнула свободным клинком, разрубив зубастую лапу пополам, почувствовала, как хлынула в лицо горячая жижа, и едва не осталась без меча, когда тварь отпрянула.

Скрипнув зубами, Гвенна ощупала ногу. Мышца обмякла, но стоять было можно. По жилам огнем змеился яд, зато сухожилие уцелело, а оно важнее. Яд – если это яд – мог со временем убить, но в счет шло только «сейчас».

Мимо мелькнули еще две стрелы – Киль перенес прицел с тулова на конечности, – но звон тетивы почти сразу смолк. Кончились стрелы, или историк менял позицию. Все равно.

Она подняла меч, обдумывая новый способ атаки – такой, чтобы сработал.

Все сводилось к счету рук. У Гвенны их две. У твари их несколько десятков. Как ни маши мечом, всех не отобьешь. «Звездочка» за поясом могла бы задержать, а то и прикончить тварь, но раньше не было времени ее вытаскивать, поджигать запал, подносить к снаряду. А теперь и подавно не осталось. Пустая мысль еще вертелась в голове, когда чудовище снова ударило, выбросив разом полдесятка рук со щелкающими зубами.

Две она отбила, упала за валун и сильно ударилась плечом, а извернувшись, увидела гнусные жучиные усы прямо над собой. Стиснув зубы, Гвенна бросила клинки и потянулась за «звездочкой». Не успевала – и знала, что не успеет, но, если все же запалить и удержать, пока эти долбаные пасти ее рвут, может, взрыв отбросит тварюгу или сорвет лавину – даст оставшимся какой-никакой шанс. Скользкие от крови пальцы сомкнулись на заряде, дернули из-за пояса. Но поджечь она не успела – полный боли и ликования вой заглушил все звуки.

Она приняла этот звук за победный вопль зверя, приканчивающего жертву.

А потом увидела, что тварь дернулась, щупая усами воздух, снова вздыбилась, разинула безглазые пасти и развернулась вниз по склону.

Гвенна, не выпуская «звездочки», поднялась на ноги.

Вой прозвучал снова, громче прежнего, если это возможно. Такая безумная алчность слышалась в нем, что звериная часть ее существа готова была снова юркнуть за валун, обхватить голову руками, замыкая слух от всех звуков, от всех колебаний воздуха. Но Гвенна заставила себя оглядеть лощину внизу.

Вот оно что.

На том же валуне, в изодранном грязном мундире, с обнаженным кортиком в одной руке и окровавленным мечом Вессика в другой, запрокинув голову и раздувая горло, словно из него рвались не звуки, а сгустки крови, выл Джонон лем Джонон, бывший первый адмирал аннурского Западного флота.

– Сюда! – вопил он. – Сюда, моя красавица! Иди ко мне!

Габбья повернулась, задрожала в нерешительности. А потом словно тьма стекла по камню, заструилась вниз, к одинокому человеку.

– Свет доброй Интарры! – захлебнулся наверху, за спиной Гвенны, Паттик.

Она сто раз слышала от него это старинное аннурское присловье, но в том, что происходило сейчас, не было ни света, ни доброты. Габбья собиралась убить Джонона. Стечет по лощине, обрушится на него и расчленит. Нечем было ему помочь, никак не успеть, да он как будто и не желал помощи. Он сверкал зелеными глазами, раскинув навстречу чудовищу руки, словно