Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Люди Носа ходили настороженные, с оружием, готовые отстаивать свои права. Многие из них уже заранее начали ворчать, что их отряду мало что достанется. Никитин был склонен, с ними согласится — скорее всего, главный куш достанется именно дружинам из Шестиградья, а им уже по остаточному принципу. Все хмуро глядели друг на друга, то здесь, то там можно было часто увидеть ругающихся между собой людей, но до ножей дело не доходило. Пока. А вот что будет, здесь творится, когда будет делиться добыча, землянину представлялось в очень мрачном свете.
За порядком здесь постоянно следил небольшой отряд местной стражи из двадцати человек, которые быстро пресекали все попытки наёмников пустить кровь своему ближнему.
Здесь Альбинос проявил похвальную предусмотрительность — некоторые из разношёрстной компании воинов были из традиционно враждующих городов. К тому же некоторые отряды наёмников сидели здесь уже больше месяца и порядком озверели, так что было достаточно небольшой искры, что бы они вцепились в глотки своим противникам из-за любой ерунды.
Ближе к вечеру со стороны леса, из-за всех сил погоняя коротконогую лошадь, прискакал гонец, остановился около дома, который занимал Альбинос и его приближённые и, пошатываясь, побежал на верхний этаж. Те, кто находился здесь давно, уверяли, что такая спешка многое значит, и они не ошиблись.
Час спустя им было объявлено, что они выступают в поход через день. Все в крепости ликовали, командиры придирчиво осматривали оружие и доспехи. Весь вечер из казарм раздавался противный скрип — это наёмники приводили в порядок своё оружие, в кузнеце тоже хватало работы, там лихорадочно, что-то ковали. Резкий стук молотов по металлу прекращался только далеко за полночь.
Землянин попытался посмотреть на хозяйство здешнего кузнеца, но стоило ему перешагнуть порог, кузни как его тут, же выпихнули взашей. Сергей вывернулся из мускулистых рук помощника кузнеца, который уже вознамерился, отвесить ему пинка и проворно отскочил от него. Рослый молотобоец пригрозил ему кулаком и, вновь скрылся в кузнице, с грохотом захлопнув за собой дверь.
— Н-да — подумал Сергей, растирая плечо, попавшее в его мощную хватку — похоже, в этом мире не любят демонстрировать свои секреты.
Хотя он не сомневался, что мог бы много интересного рассказать здешним кузнецам, все-таки материаловедение в институте у них преподавали достаточно хорошо, но после такого неприветливого обхождения, желание общаться, как-то резко пропало.
К вечеру наёмники из многих отрядов раздобыли выпивку в рыбацком посёлке и накачались более основательно, командиры сегодня смотрели на подобное сегодня сквозь пальцы, давая народу немного оттянуться. Теперь везде раздавались пьяные вопли. Никитин что бы, не ввязываться в неприятности, ушёл в отведенную им казарму. Ближе к вечеру пролилась первая кровь наёмники из Линта, затеяли поножовщину со своими коллегами из Турука.
Альбинос со своими воинами быстро разнял враждующие стороны, но без раненых с обеих сторон в этот раз не обошлось. Что бы как-то разрядить обстановку и выпустить пар, было объявлено что завтра будет большая охота, где все могут принять участие.
Это заявление позволило немного разрядить обстановку и наёмники ворча разошлись по своим казармам, выкрикивая угрозы свои врагам и угрожая пустить им кровь. Этой ночью и днём несколько десятков воинов из дружины Альбиноса постоянно патрулировали территорию, стараясь не допустить новых столкновений и жёстко пересекая малейшие попытки наёмников сцепиться между собой.
Ночь Никитин провел довольно скверно. Место, которое им отвели в этом длинном доме, было не таким уж и большим что бы всему ихнему отряду разместиться с комфортом. За стеной было слышно, как переругивались их соседи — отряд наёмников из Линта.
Вонь и грязь, свидетельствовало о том, что здесь они были далеко не первыми постояльцами.
В казарме стояло десяток лежаков, те, кому не повезло, были вынуждены располагаться на видавшей виды соломе. Никитин и Гафт устроились рядышком на соломе, ближе к двери, сквозь неплотно пригнанные щели, которой немного тянуло свежим воздухом.
Землянин расстелил свой спальник и стал мрачно разглядывать постепенно гаснущий смоляной факел, который стоял в засыпанной песком кадушке. Гафт, лежащий рядом, поворочался немного и вскоре захрапел, а ему, несмотря на тяжёлый день, что то не спалось.
В доме было только два узеньких окошка, что слабо помогало в борьбе с застоялыми запахами пота, кроме того, многие из наёмников сильно храпели, мешая ему спать. Ближе к ночи в окна стали потихоньку залетать крупные комары, а чуть попозже, когда окончательно погасили факелы, из всех щелей в атаку на них поползли клопы.
В общем, ночка выдалась ещё та! Весёлая. Никитину удалось только немного вздремнуть ближе к утру. Вскоре после восхода, за окном стали, раздались крики, что пора подниматься на охоту.
Все поднялись злые и не выспавшиеся, наёмники хмуро глядели друг на друга, по малейшему поводу возникали перебранки.
— И как это они здесь не поубивали друг друга. За целый месяц здесь можно озвереть окончательно — дивился Сергей, глядя, на орущих друг на друга вояк.
Теперь он уже не удивлялся тому, что произошло вчера. Никитин перевёл взгляд на свои искусанные кровососами ноги и не смог удержаться, что бы, не почесать укусы.
После, поданного на завтрак бурды, которую Сергей даже не стал, есть, все высыпали за ворота крепости. Никитин охотиться не собирался, но он был не прочь поискать в местных лесах грибы, тем более что издали он заметил, что здесь было много земных сосен.
Он нацепил на себя свой ставший привычным рюкзак со своими наиболее ценными вещами, оставив в казарме только посуду и подстилку. Многие наемники, которым было что скрывать, так же как и он понесли свои вещи в мешках за спиной, так что его вид не был чем-то из ряда вон выходящим.
Немало наёмников дивилось на его рюкзак, некоторые даже подходили к нему поближе, что бы рассмотреть и пощупать понравившуюся им вещь. Пока они дошли до леса, он уже успел получить два предложения, с просьбой продать свой рюкзак. Впрочем, на его отказы никто не обижался, все с пониманием относились к тому, что в боевом походе такая вещь, нужнее всего самому себе.
Войдя в лес, все
