с Путиным, Ельцин неожиданно произнес: «Обратите внимание на этого человека». Когда у него проскальзывали такие фразы, вроде бы не к месту, они бывали предвестником чего-то очень серьезного. То, что это было сказано, и то, как сказано, привело меня к выводу: похоже, это и есть «наследник».

Тогда я не знал, что свою роль в этом карьерном скачке сыграло участие Путина в отстранении Генерального прокурора.

Слухи по Москве поползли с конца января. Сразу несколько моих бывших коллег с Лубянки и со Старой площади, кто с ехидной улыбкой, кто озабоченно, говорили о появлении серьезного компромата на Скуратова. Потом разговоры стали конкретнее — речь шла о «медовой ловушке»[361]. Слухи стали весьма правдоподобными, когда 1 февраля Генеральный прокурор внезапно подал в отставку «по состоянию здоровья».

Началась растянувшаяся больше чем на год эпопея с отставкой Скуратова.

17 марта Совет Федерации отставку не принял. Сенаторы-коммунисты ни при каких условиях не соглашались с увольнением генпрокурора, под руководством которого были возбуждены уголовные дела, чреватые большими неприятностями для ближнего круга президента. Сенаторы, сторонники Лужкова, занимали такую же позицию.

Не хотите по-хорошему? Будет по очень плохому. Через несколько часов после отказа Совета Федерации, ночью, когда малыши уже легли спать, телевидение показало «человека, похожего на генерального прокурора» nude, совокупляющегося с двумя равно ему раздетыми девицами.

Качество изображения и звука было скверное. Сходство бросалось в глаза, но люди знающие не могли не предположить, что картинка для того и замазана, чтобы скрыть подделку. Да и фильмы «Фантомас» и «Миссия невыполнима» уже показали зрителям, как сомнительно может быть внешнее и голосовое сходство. Но тот факт, что 1 февраля Скуратов так легко уступил, да и потом отнекивался как-то уклончиво, делал телеверсию вполне убедительной. Мы с Юлей искренне жалели Елену, прекрасную супругу Скуратова — для нее начались дни моральной пытки.

Члены Совета Федерации, однако, давлению не поддались. Их укрепило жалкое выступление Волошина, приехавшего отстаивать президентскую позицию, и они повторно отказались увольнять генпрокурора. При голосовании Скуратова поддержали сенаторы, ориентировавшиеся на КПРФ и на «Отечество».

Я в эти дни мысленно благодарил Ельцина за свое увольнение — не случись оно, заниматься устранением прокурора поручили бы мне.

Понимая, что «или я веду ее в ЗАГС, или она ведет меня к прокурору», 2 апреля «семья» запустила внеправовую схему возбуждения в отношении генерального прокурора уголовного дела и отстранения его от исполнения обязанностей. Повод нашелся наинелепейший: генеральный прокурор позволил себе получить «за так» шесть костюмов от Управления делами президента. («Ерунда же» — скажете вы, и будете… неправы — злоупотребление налицо. Только по нынешним российским нравам это — тьфу, а не нарушение.) Вызванный ночью в АП заместитель прокурора Москвы Росинский, превысив законные полномочия, выполнил поставленную перед ним задачу: Скуратов оказался вне игры.

Он находился в таком бесправном состоянии до апреля следующего года, когда в уже совершенно новой политической ситуации Совет Федерации освободил-таки Скуратова от должности.

Вслед за Генеральным прокурором наступила очередь Примакова.

«Семья» устала ждать, когда появится благовидный предлог снять премьера, явно набиравшего очки и оттеснявшего президента на второй план.

В то время в Кремле работал Оргкомитет по подготовке встречи третьего тысячелетия. С начала 1999 года наступлению третьего тысячелетия в нашей стране стали придавать какое-то гомерическое значение. Причем именно с упором на то, что наступит оно 1 января 2000 года. Люди грамотные немедленно указали, что это не так, что ждать нужно до 1 января 2001 года, но ошибку поддерживало все больше придворных «лидеров общественного мнения», вплоть до патриарха. И делали это все более напористо. Тайну такого внимания к круглой дате первым разглядел бывший вице-премьер Александр Шохин, предсказавший весной, что под Новый год Ельцин уйдет в отставку. Чтобы подвигнуть «дедушку» досрочно оставить свой пост, ему и нарисовали красивую картинку: в новый век (в новое тысячелетие) страна должна войти с новым лидером, его наследником. Так все и вышло, и в прощальной речи прозвучало: «Наступает 2000 год. Новый век, новое тысячелетие». На следующий Новый год про новое тысячелетие говорил (в этот раз совершенно верно) и следующий президент — Путин. Так Россия стала единственной страной, дважды вошедшей в новое тысячелетие — millenial deja vu. А нам не в диковинку: каждый новый год по два раза встречаем.

5 мая заседание этого оргкомитета дало повод повеселиться всему миру. Начав читать вступительную речь, Ельцин остановился и, медленно обведя собравшихся демонстративным сурово-непонимающим взглядом, произнес: «Не так сели». И после паузы продолжил: «Степашин — первый зам. Исправьтесь. Сергей Вадимович, пересядьте». Затем, словно представляя никому не известного гостя, добавил: «Первый зам председателя правительства Степашин Сергей Вадимович».

Задвигались стулья и люди, заскользили папки по столу, смущенный Степашин занял место по левую руку от Примакова. Вид премьера не оставлял сомнений: он воспринимал все происходящее как «последнее китайское предупреждение» — так же, как и остальные.

Главным был вопрос: станет ли Примаков, опираясь на полную поддержку парламента, большую популярность в силовых структурах и у народа в целом, бунтовать? Не откажется ли он уходить в отставку? И что будет делать потом?

При обсуждениях я говорил, что ждать указа Ельцина осталось недолго и Примаков (из опыта своего общения с ним) сопротивляться не будет. Это означало бы взять на себя ответственность за попытку нового переворота, на что Примаков, до мозга костей системный и аппаратный человек, решиться не мог (восемь лет назад такие же системные и аппаратные люди уже попробовали).

Последний вопрос не столь однозначен. После отставки Примаков должен стать «невестой на выданье». Не мог он взять и просто так исчезнуть из политики. Станет ли он самостоятельным игроком или примкнет к одной из действующих структур? С прицелом на президентские выборы или ограничится претензией на председательство в Думе? Приглашать его в «Отечество» или идти без него?

Споры на этот счет велись интенсивно и до 12 мая, когда отставка состоялась, и потом. Первый прогноз сразу оправдался: Примаков ушел безропотно и следующие полтора месяца лечился в Швейцарии — операция на тазобедренном суставе, послеоперационное восстановление. Все это время продолжалась дискуссия на тему «Отечества» и Примакова.

Аргументы в общем-то понятны: нельзя отпускать Примакова в свободное плавание, а пуще того — нельзя допускать его объединение с политическими конкурентами. Но и не хочется отдавать ему первую позицию: получится, вся команда Лужкова работала «на дядю». К тому же «дядю», весьма критически относящегося к бизнес-практикам, укоренившимся в столице, где мэр самолично и под влиянием супруги решал, кому какой денежный надел отдать.

Да и у Примакова было немало сомнений относительно будущего альянса. По тем же причинам: быть вторым после Лужкова ему не по чину. К тому же упомянутые бизнес-практики были обречены стать одной из наиболее уязвимых тем будущих дебатов.