я чувствовала себя в этот момент: обезоруженной и совершенно беспомощной.

— Слова, Шэннон, — выдавил он грубым тоном. — Мне нужны слова.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала? — Я прохрипела.

— Скажи мне, почему ты мне доверяешь.

— Потому что, когда я с тобой, я чувствую…-

— Что чувствуешь?

— Безопасность, хорошо? — Я быстро задышала. — Когда ты рядом, я чувствую себя в безопасности.

— Потому что это так, — подтвердил Джонни грубым тоном. — Я уже говорил тебе, что не собираюсь причинять тебе боль, и я чертовски надеюсь, что я и показал тебе это.

Я прерывисто выдохнула и опустила лицо, отчаянно пытаясь скрыть, насколько глубоко эти слова затронули меня.

— Шэннон, посмотри на меня.

Я покачала головой, отказываясь от его просьбы.

Я не могла.

Это было слишком.

Он был слишком.

— Посмотри на меня, — повторил он мягким и умоляющим тоном.

Когда я не сделала ни малейшего движения, чтобы подчиниться, Джонни приподнял мой подбородок рукой, заставляя наши взгляды встретиться, голубые глаза прожигали дыры в моих.

— Ты. В.Безопасности, — заявил он, произнося каждое слово с мучительной медлительностью, проводя подушечкой большого пальца по моему подбородку. — Что бы ни случилось с тобой в твоей старой школе, — сказал он, снова преодолевая барьеры. — Оно не последует за тобой в Томмен. — С ярко горящими голубыми глазами, полными искренности и решимости, он добавил: — Я не позволю ничему плохому случиться с тобой здесь. — Он прижался своим лбом к моему и страдальчески вздохнул. — И если ты просто скажешь мне, где еще мне нужно обеспечить твою безопасность, я сделаю и это.

— Почему? — Это было одно слово, в которое было вложено так много невысказанных мыслей и понятий, но это было все, что я смог придумать.

Джонни на мгновение заколебался, а затем сказал: — Потому что мне не все равно.

— Почему?

— Просто. — Он беспомощно пожал плечами. — Я ничего не могу с этим поделать.

— Это был ты, не так ли? — прошептала я. — Из-за тебя никто не доставал меня из-за инцидента с подачей? Ты защищал меня?

Он настороженно посмотрел на меня, но ничего не ответил.

— Давай, Джонни, — вздохнула я. — Я не идиотка. Я знаю, что ты имеешь к этому какое-то отношение. Я была полуголой перед полем парней. Ради бога, меня вырвало возле моего шкафчика. Подобные сплетни просто так не испаряются в воздухе.

— Я сказал тебе в тот день возле офиса Туоми, что никому не позволю причинить тебе боль, — наконец признался он.

Да, он это сделал.

Он обещал.

И он сделал это…

— Что ж, спасибо за заботу, — выдохнула я.

— Спасибо, что ты того стоишь, — ответил Джонни, все еще держа руку на моей щеке.

Дрожа от прикосновения, я наклонилась к его прикосновению, ища большего.

Я так старалась контролировать себя, но это было практически невозможно, когда его руки были на моем теле.

Я хотела заползти к нему на колени, и я хотела убежать далеко от него, все сразу.

Для меня это не имело смысла.

Я была невероятно смущена.

Мои чувства приводили меня в ужас.

Его слова.

Его глаза.

Его действия.

Он бросал меня.

Я теряла себя.

— Как поживают голубки? — знакомый голос прогремел рядом с моим ухом.

Пораженная, я посмотрела через плечо Джонни и увидела ухмыляющегося Гибси.

— Привет, малышка Шэннон, — протянул Гибси, озорно подмигнув. — Не обращай на меня внимания. Мне просто нужно одолжить моего приятеля на секунду.

О, боже.

Униженная, я быстро отползла назад, разрывая контакт.

Джонни пробормотал себе под нос несколько неразборчивых ругательств, прежде чем развернуться:

— Лучше бы это было чертовски важно, — огрызнулся он, напрягая плечи.

— Это зависит от обстоятельств, — беспечно ответил Гибси.

— О чем? — Джонни рявкнул.

— О том, хочешь ли ты все еще, чтобы я напомнил тебе о том, о чем ты просил меня напомнить?

— Что? — Джонни покачал головой. — Что за штука? О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Линии и бульдозеры, мой друг, — ответил Гибси с многозначительным взглядом.

Я понятия не имела, что имел в виду Гибси, однако было ясно, что Джонни понял, потому что он громко выдохнул, выдавливая слово «дерьмо» вместе с ним.

— Не за что, — ответил Гибси, похлопав Джонни по плечу, прежде чем вернуться на свое место.

— О чем это было? — Что случилось? — спросил я, когда мы снова остались относительно одни.

— Хм? — Джонни ответил, явно отвлекшись.

Он продолжал оборачиваться, чтобы посмотреть на своего друга.

— Ты в порядке? — прошептала я.

— Что? Да, да, я в порядке. — Он бросил быстрый взгляд на меня, а затем повернулся, чтобы сказать что-то еще Гибси.

Я не могла понять, что они говорили друг другу.

Казалось, они общались с помощью языка тела, хотя было довольно легко понять, что имел в виду Джонни, когда показывал Гибси палец.

Покачав головой, я отказалась от попыток взломать код их невысказанного разговора и переключил свое внимание на iPod Джонни — то, что он дал мне послушать во время одного из наших перерывов на размышления ранее.

Надев наушники на уши, я внимательно пролистала его плейлисты, и у меня чуть не случился сердечный приступ, когда мой взгляд упал на тот, который назывался «Песни для Шэннон».

С бешено колотящимся сердцем я бросила быстрый взгляд на Джонни, но он все еще был полностью погружен в вульгарный язык жестов с Гибси.

Выдохнув небольшое количество воздуха из легких, я нажала на плейлист и быстро пролистала список песен.

Coldplay — Желтый

Guns N’ Roses — Мое милое дитя

Куклы Гу — Гу — Ирис

The Fureys — Когда тебе было сладких шестнадцать

Хоуи Дэй — Столкновение

Деклан О Рурк — Что бы ни случилось

The Offspring — Сильно хотят тебя

Разоблачен — падаю к твоим ногам

Aerosmith — Сумасшедший

Считая ворон — Дальтоник

Дэвид Грей — Любовь этого года

Бон Джови — В этих объятиях

Westlife — наш собственный мир

Вишневый глаз с орлиным взором — Спаси сегодня

Metallica — Вторник закончился.

Снежный патруль — Беги енергичный счастливчик

ОН — Злая игра

Лос — Анджелес — вот она

Это были песни о любви.

Все это были песни о любви.

Сохранено в плейлист с моим именем.

Почему?

Зачем ему это делать?

Он…?

Нет. Нет, он этого не делал.

Конечно, он этого не сделал.

Тогда почему…

— Шэннон, мы можем поговорить? — Голос Джонни проник в мои мысли, напугав меня и заставив выронить его айпод.

К счастью, он приземлился мне на колени, а не на пол автобуса.

Я повернулась к нему лицом, чувствуя, как мое сердце бешено колотится