Я хотела, чтобы это исчезло из моей памяти.

Я хотела, чтобы эта часть моей жизни была стерта навсегда.

— Шэннон? — Джонни нажал, тон был болезненно мягким, когда он притянул меня так близко, что мои колени коснулись его бедра. Продолжая обнимать меня одной рукой за спину, он наклонился ближе и повторил свой предыдущий вопрос. — Насколько все было плохо?

До такой степени, что я хотела умереть.

— Достаточно плохо, что моей маме пришлось погрязнуть в долгах, чтобы перевести меня в Томмен, — призналась я, мой голос был едва слышен. И достаточно плохо, что я позволила ей это сделать, — добавила я, заставляя себя посмотреть на него и ненавидя сочувствующее выражение, которое я застала на нем.

— Те девочки? — тогда он спросил. — В пабе?

Я кивнула:

— Сиара была худшей.

Его глаза потемнели.

— Блондинка.

Я слабо кивнула.

— Я не могла вернуться в BCS после Рождества.

Слишком многое произошло, и это выходило из-под контроля.

— Выходило из-под контроля? — Джонни пристально посмотрел на меня. — Конечно, это выходило из-под контроля в течение многих лет.

— О, я знаю, — согласилась я. — Но это действительно начинало влиять на моего брата, и мои родители беспокоились.

— Твой брат, — решительно ответил Джонни.

— Да. — Я кивнула. — Джоуи постоянно отстраняли от занятий за драки из-за меня. У него уже было четыре дисквалификации из-за меня к Рождеству, и мама была ошеломлена тем, что его исключат в последний год. Папа был в ярости, потому что думал, что поведение Джоуи будет стоить ему места среди несовершеннолетних. Это был настоящий кошмар. — Пожав плечами, я тяжело вздохнула и сказала: — В конце концов, мама убедила нашего отца, что для Джоуи будет лучше, если они заберут меня из BCS.

— А как насчет тебя? — Спросил Джонни, голубые глаза встретились с моими. — Это было лучше для тебя?

— Это было лучшее решение, которое когда-либо принималось за меня, — ответила я без колебаний.

— А Томмен? — Джонни давил, полностью сосредоточившись на мне. — Как тебе?

— Кроме неприятностей с Ронаном, у меня не было никаких проблем с Томмен, — честно ответила я, щеки горели под его пристальным наблюдением. — О, и Белла угрожает мне войной за то, что я с тобой разговариваю.

— Да? — Он провел пальцами по моей шее, голубые глаза обжигали меня. — Мне нужно знать об этом.

Я вздрогнула от его прикосновения.

— Я же тебе говорила.

— Не лги мне, — уговаривал он.

— Тогда не заставляй меня, — умоляла я, зная, что отдаю ему все — свое сердце, свои секреты, свое доверие — и не могу остановиться. — Пожалуйста, не дави на меня.

— Шэннон… — начал он, а затем быстро остановился. Он долго пристально смотрел на меня, прежде чем, наконец, кивнул. — Пока так.

Я вздохнула с облегчением:

— Спасибо.

— Но я собираюсь это выяснить, — прошептал он. — Независимо от того, скажешь ты мне или нет. — Он погладил меня по щеке большим пальцем. — Я узнаю и Мое сердце сжалось в груди.

Я знала это.

Он не собирался отпускать это.

Я могла видеть это в его глазах той ночью в его спальне.

Джонни Кавана был одержим желанием раскрыть мои секреты.

— И Белла ни хрена не сделает, — продолжил Джонни грубым то ном, с горящими и напряженными глазами, — Если она пойдет на войну с тобой, тогда она пойдет на войну и со мной.

— Я не люблю войну или конфронтацию, — нервно ответила я, паникуя при мысли о его ужасной бывшей и о том ущербе, который она могла мне причинить. — Я не хочу, чтобы она ненавидела меня, Джонни. Я не сделала ничего плохого.

— Ты ей — угроза, — хрипло сказал он. — Ее реакция на тебя основана на ревности.

— Я — угроза? — Я покачал головой. — Почему?

— Потому что ты красивая, — заявил он, заставив мои щеки вспыхнуть глубоким розовым оттенком.

Парень никогда раньше не называл меня красивой.

Не такой.

Не с такой прямотой.

Не с такой искренностью.

Джонни сказал это, и мое сердце билось в груди, как сумасшедшая птица в клетке, пытаясь вырваться.

Затем он прочистил горло, выглядя немного смущенным, и на мгновение я подумала, что он собирается взять комплимент обратно, но затем он посуровел, заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо и прошептал: — Внутри и снаружи.

Эти дополнительные слова сделали свое дело.

Эти слова разрушили меня.

Я почувствовала, как мое тело задрожало, когда я перевела взгляд на него, встретившись с ним взглядом.

— Я?

Он медленно кивнул:

— Везде.

О, боже.

Мое сердце.

Я не могла с этим справиться.

Я не могла справиться с ним…

В панике и неуверенная в своих чувствах, я быстро поспешила продолжить: — Теперь у нас равные условия игры. Я знаю твои секреты, а теперь и ты знаешь мои, так что можешь быть уверен, что я не стану объявлять о твоей травме всему миру, — сказала я ему, чувствуя себя уязвимой и незащищенной. — Не тогда, когда у тебя есть на меня свой компромат.

— Да, я думаю, так и есть, — задумчиво ответил Джонни, прежде чем быстро отступить. — Подожди, ты рассказала мне все это, чтобы у меня был рычаг давления на тебя?

Я пожала плечами.

Джонни нахмурился.

— Зачем тебе это делать?

— Я пыталась заставить тебя чувствовать себя в безопасности, — выпалила я.

— Ты хочешь, чтобы я чувствовал себя в безопасности? — Выражение лица Джонни было тем, которое я не могла расшифровать, когда он смотрела на меня сверху вниз полными бури голубыми глазами. — Почему?

— Потому что ты волнуешься из — за того, что я знаю о твоем, э-э, твоем… — Я указала на его промежность, щеки пылали, а затем выдохнула: — Это явно расстраивает тебя, и я хотела, чтобы тебе стало лучше. Я хотела подарить тебе это, чтобы ты не чувствовал себя загнанным в угол.

— Я не понимаю. — Джонни покачал головой в явном замешательстве. — Я имею в виду, я рад, что ты сказал мне — я чертовски польщен — но ты говоришь мне что-то очень личное, ожидая, что я использую это против тебя и буду чувствовать себя хорошо из-за этого? Тот факт, что ты была в порядке с этим — что ты думала, что я буду в порядке с этим? ‐ Он выдохнул. — Это та часть, которую я не понимаю.

— Может быть, ты был прав насчет того, что я доверяю тебе вопреки себе, — прошептала я, чувствуя, как жар и лед сталкиваются в моей груди.

Его брови взлетели вверх. — Итак, ты мне доверяешь.

Я беспомощно пожала плечами, потому что именно так