«В эту лошадку он и целился, – подумал Страйк. – С такого расстояния невозможно по чистой случайности уложить животное двумя меткими выстрелами в голову».

– И тут его охватила паника, – продолжала Иззи. – Он побежал за Джеком О’… то есть за твоим отцом, – повернулась она к Билли, – чтобы тот помог ему закопать трупик. А когда домой пришел отец, Фредди изобразил дело так, будто Спотти вдруг упала замертво и он вызвал ветеринарный транспорт, чтобы ее увезли. Естественно, это было шито белыми нитками. Когда папа дознался до истины, он пришел в ярость. Ему всегда претило жестокое обращение с животными. Я долго не могла оправиться от этой истории, – печально закончила Иззи. – Спотти была моей любимицей.

– Иззи, а не ты, случаем, установила крест на ее могиле? – спросила Робин, застыв с вилкой в руке.

– А ты-то откуда знаешь? – поразилась Иззи и вновь полезла за носовым платком: у нее опять хлынули слезы.

И не иссякали.

Страйк и Робин, вместе выйдя из брассери, направились по набережной Челси в сторону моста Альберт-бридж. Шиферно-серая Темза несла вперед свои воды, тревожимые усиливающимся дождем, который тут же намочил несколько прядей, выбившихся из-под капюшона Робин, и грозил погасить сигарету Страйка.

– Вот тебе и высшее общество, – выговорил Страйк. – Душить ребенка – это пожалуйста, а лошадку обижать – ни-ни.

– Это не вполне справедливо, – упрекнула его Робин. – Иззи же говорит, что с Рафаэлем возмутительно обращались.

– Он еще не подозревает, как с ним будут обращаться в «Дартмуре»[64], – равнодушно бросил Страйк. – Мое сочувствие не безгранично.

– Да-да, – сказала Робин, – ты этого не скрывал.

Их подошвы хлюпали по лужам.

– Как успехи в саморегуляции? – Страйк дозировал вопросы на эту тему: не более одного в неделю. – Упражнения делаешь?

– Из кожи вон лезу, – ответила Робин.

– Не дерзи, я же серьезно…

– Я тоже, – без особого выражения сказала Робин. – Соблюдаю все рекомендации. За истекшие недели – ни одной панической атаки. А как твоя нога?

– Лучше. Растяжки делаю. За весом слежу.

– Оно и видно: сегодня умял полведра картошки и чуть ли не целого быка.

– Последняя возможность отправить счет Чизуэллам, – сказал он. – Да, позволил себе лишку, ну и что? Какие планы на вечер?

– Нужно забрать у Энди папку, а затем буду звонить этому субъекту из Финсбери-Парка – узнаю, когда он соизволит с нами встретиться. Да, кстати, Ник с Илсой просили узнать, не зайдешь ли ты сегодня на ужин, – они доставку карри заказали.

Под напором Ника, Илсы и самого Страйка она вынуждена была признать, что какой-то чулан в доме, где все чужие, – это не самое лучшее место для молодой женщины, которую держали заложницей под дулом пистолета. А через три дня ее ожидало переселение в Эрлз-Корт, где для нее готовилась отдельная комната в квартире друга Илсы, актера-гея, от которого съехал партнер. Требования предъявлялись такие: чистоплотность, вменяемость и терпимость к поздним возвращениям.

– Отчего же не зайти? – сказал Страйк. – Только вначале надо в контору заехать. Барклай считает, что на сей раз взял Ловкача за жабры. Опять малолетка – вместе с ним зашла в гостиницу, вместе с ним вышла.

– Это хорошо, – сказала Робин. – То есть, конечно, ничего хорошего…

– На самом деле очень даже хорошо, – твердо заявил Страйк под шум дождя. – Еще один довольный клиент. Банковский счет, что удивительно, неуклонно пополняется. Может, удастся тебе небольшую прибавку дать. Короче, приду. Увидимся у Ника с Илсой, до вечера тогда.

Они помахали друг другу на прощанье и пошли каждый своим путем, пряча легкую улыбку и радуясь скорой встрече за карри с пивом у Ника и Илсы. Но Робин вскоре переключилась на вопросы, которые следовало задать человеку из Финсбери-Парка.

Наклонив голову, чтобы дождь не хлестал в лицо, она даже не посмотрела в сторону величественного здания, которое выходило залитыми дождем окнами на полноводную реку и обычно приковывало взгляды входной дверью с выгравированной парой лебедей.

По разным причинам, которые не сводятся к одной лишь сложности сюжета, роман «Смертельная белизна» вошел в число моих самых масштабных, но также и самых любимых произведений. Создание его было бы невозможным без участия следующих лиц.

Дэвид Шелли, мой прекрасный редактор, дал мне ровно столько времени, сколько требовалось для приведения книги к задуманному виду. «Смертельная белизна» могла бы не состояться вовсе без его понимания, терпения и профессионализма.

Мой муж Нил знакомился с рукописью по мере ее написания. Его комментарии оказались бесценными; он также поддерживал меня тысячью разных практических способов, но, кажется мне, более всего я благодарна ему за то, что он ни разу не спросил, с какой стати я взялась за большой и сложный роман, когда у меня в работе уже были два сценария и одна пьеса. Он-то, я уверена, знает с какой стати, но немного найдется людей, которые устояли бы перед искушением полюбопытствовать.

Мистер Гэлбрейт до сих пор не верит своей удаче: ему достался совершенно фантастический агент, он же – дорогой друг. Спасибо тебе, Нил Второй (Блэр).

Многие помогали мне исследовать места, куда заносило Страйка и Робин в ходе этой истории, а также делились со мной своими знаниями и опытом. Моя глубочайшая благодарность.

Саймону Берри и Стивену Фраю, которые устроили для меня сказочный, незабываемый ланч в «Прэттс» и надоумили заглянуть в журнал ставок; парламентарию Джессу Филлипсу, который оказал мне несказанную помощь, провел для меня приватную экскурсию по палате общин и Порткаллис-Хаусу, а также Софи Фрэнсис-Кэнсфилд, Дэвиду Дойгу и Иэну Стивенсу, которые отвечали на мои бесчисленные вопросы о жизни Вестминстера; баронессе Джоанне Шилдс, которая любезно и щедро уделяла мне свое время, позволила увидеть изнутри Министерство культуры, СМИ и спорта, ответила на возникшие вопросы и организовала для меня посещение Ланкастер-Хауса; Рэкел Блэк, которая помогала мне во всем, вплоть до мелочей, особенно когда у меня разрядилась фотокамера; Иэну Чепмену и Джеймсу Йорку, которые провели для меня увлекательную экскурсию по Ланкастер-Хаусу, и Брайану Спэннеру – за однодневную поездку в островной заповедник «Хорс-Айл».

Я бы совершенно растерялась без моего штата офисных сотрудников и помощников по дому. Огромная благодарность – Дай Брукс, Данни Кэмерон, Анджеле Милн, Россу Милну и Кайсе Тиенсуу за их беззаветный труд и добрый нрав – и то и другое оценено по достоинству.

Надеюсь, после шестнадцати лет, проведенных нами бок о бок, Файона Шепкотт точно знает, как много она для меня значит. Спасибо тебе, Фай, за все, что ты делаешь.