женился мой старший сын, — улыбнулся Асталион, указав кивком головы на молодожёнов, — моя супруга сказала, что худшей жены найти нельзя. А когда вышла замуж дочь, я точно так же думал о её муже.

— Уверен, — отрешённо ответил Нельяфинвэ, вспомнив свадьбу Нарнис и Финдекано и реакцию Феанаро, — моему отцу всё равно, на ком женятся младшие близнецы.

«У которых даже имён долгое время не было» — не стал произносить вслух старший Феаноринг.

— Асталион, — Майтимо перевел тему, — как только сможешь, принимай командование на корабле, который сейчас от нас третий слева. Там почти одни Тэлери и совсем немного наших. Корабль сделали грузовым, на нём большой запас воды, лошади, домашний скот и птица. Работы хватает. И ценность груза велика. В пути нам обязательно придётся разделяться, разведывать острова с пресной водой. И при этом не потеряться! Тэлери чувствуют море, это их стихия, но я не могу им доверять.

— Понимаю.

— Их принц у нас в заложниках, принцессу опозорили, а теперь она мертва, мы убили множество их собратьев.

— Всё так.

— И теперь они, — Нельяфинвэ словно не слышал друга, — ведут наши корабли. Мы доверили им свои жизни. Асталион, если бы кто-то убил моего родственника или друга, я стал бы мстить. Сразу или нет, сгоряча или продуманно, не знаю. Но стал бы. И не остановился бы, пока не уничтожил всех виноватых.

— В этом мы абсолютно одинаковы.

— Именно поэтому, Асталион, тебе я и поручаю командование тем кораблем. Набери команду, эльфов пять-семь, и приступай к делу. Пока мы недалеко от берега, но скоро его не будет видно. Тьма накроет нас, и мы, не получившие благословения Улмо, Оссэ и Уинэн, станем беспомощными в руках тех, кому есть, что нам припомнить. Мы должны научиться управлять кораблями сами! Как можно быстрее!

— Может, посмотришь, как твой брат целует жену? — решил сменить тему Асталион, видя, что Нельо сейчас сорвётся.

— Она из Тэлери! — не унимался Майтимо. — Это глупейший выбор из возможных! Если бы кто-то из нас женился на Айриэль, это было бы мудро, но Иримэль — просто девчонка! Она никто! И она из Альквалондэ! Я не могу думать обо всем одновременно, Асталион! И в итоге вот, что мы имеем!

— Я всё понимаю, Нельо. Большинство из нас понимает.

— Нет. Каждый занят собой! Не общим делом. Не понимаю, кого и зачем ты выгораживаешь?!

Асталион промолчал, понимая — спорить бесполезно. Единственное, что действительно стоит сделать — перебираться на грузовой корабль. Немедленно.

Музыка, меняющая мир

Ночь и день не отличались друг от друга, но раз супруг заснул, значит, ночь.

Иримэль вышла на палубу и подошла к корме, ища глазами берег вдали.

Его больше не было.

Берега… Нет… Всё… И маяк не виден…

Иримэль ахнула и схватилась за сердце. Эльфийка была уверена, что сейчас расплачется, но слёз не пролилось. Супругу младшего из сыновей Феанаро окружил шум ветра и крики чаек, плеск разрезаемых кораблем волн и скрип мачт. Песня моря, струясь солёной водой сквозь душу, впитывала звуки, приносимые ветром, сплетая мотив горя потерь.

«Песни Тэлери всегда печальны, — подумала Иримэль, начиная напевать, — но я их не запоминала, сочиняя стихи о счастливой любви. Всё это растаяло вместе с берегом вдали».

— Озеро моих глаз высохло,

Всё до дна я смогла выплакать

И одна на краю

У обрыва стою.

Долгий путь, в никуда брошенный,

Прошлое, словно луг скошенный.

О любви не поёт

Больше сердце моё.

Почему жестока ты, моя судьба?

Обречённая стать звездой —

Так звучало пророчество.

Но крадется с тех пор за мной,

Словно тень, одиночество.

И не знаю, когда пройдёт

Полоса эта чёрная…

Обречённая стать звездой. Обречённая.

На миг Иримэль показалось, что за ней пристально наблюдают. Но до этого ли её собратьям, занятым корабельными делами? Или муж приказал следить за женой, чтобы не… Утопилась? Какая глупость!

— Медленно опущу занавес,

Эту жизнь не начать заново.

В сказку призрачный мост

Стал осколками звёзд.

Крылья сломаны, вниз падаю,

А душа тлеет лампадою.

У всего есть цена, 

И плачу я сполна,

Навсегда теряя тех, кого люблю!

Иримэль опустила голову. Ощущение чьего-то незримого присутствия не покидало, это тревожило, но не пугало. Опасности нет, эльфийка была уверена. Лишь интерес. Не более.

— Обречённая стать звездой…

Обречённая.

«Нет, это совсем не та музыка», — думал Макалаурэ, смотря на Иримэль с палубы находящегося рядом корабля Феанаро.

Выспавшись и напившись эликсиров, менестрель не чувствовал вообще ничего — было ощущение, будто тела нет. Это мешало идти, ноги ступали словно по воздуху и независимо от желания самого менестреля. Радовало одно: на корабле вдоль всего борта есть, за что держаться, можно сесть, прислонившись спиной, и справиться с головокружением.

Макалаурэ смотрел на тонкую высокую эльфийку с лёгкими пушистыми волосами цвета низкопробного серебра, хрупкую, словно хрусталь, и слушал её пение внимательно, оценивающе, словно Иримэль пришла проситься к нему в ученицы.

«Совсем не та музыка, — опять подумал менестрель. — Тэлери лишь бы грустить о чём-нибудь. Но такая мелодия не изменит мир. Музыка должна будоражить. Бросать вызов. В этом, только в этом её творящая сила».

Мысли путались, эликсиры притупляли не только чувства, но и разум. И всё же родились новые строки песни, которая уже многие годы складывалась по крошечному кусочку, словно рассыпанная в заполненном гостями зале мозаика, детали которой могут быть где угодно.

— Ты можешь играть про себя на трубе,

Но, как ни играй, всё играешь отбой.

И если есть те, кто приходят к тебе,

Найдутся и те, кто придет за тобой.

Скованные одной цепью,

Связанные одной целью.

Скованные одной цепью,

Связанные одной целью.

«Мы те, кто мы есть, — подумал Макалаурэ, осторожными шагами возвращаясь в каюту. — Мы Нолдор. И мы изменим этот мир! Ты недооценил нас, Моргот!»

Примечание к части