— Не слишком. Дьямон — замок на дороге, ворота в Загорье. Гости с Побережья там как дома и ведут себя так же. Не забывая, что они в гостях, конечно, — ввернул лорд и опять засмеялся. — Свои обычаи там за закрытыми дверями. К любому кухонному мальчишке обращайтесь на побережном, он поймёт. Тан Суреш почитал Ясное Пламя и частенько наведывался в Храм за благословением. Главный Храм Пламени там стоит уже двести лет, тан Суреш его достроил и богато украсил. Витражи из Джубарана, знаете ли, и много красивых вещей. Будете в нём венчаться. Вот так-то, у дороги — Храмы Пламени, а чуть в сторону, в горы — там властвует Хозяйка Гемм. Она леди не капризная, вы поладите, — лорд улыбнулся ободряюще.

— Она ведь не требует младенцев на свой алтарь? — прищурился Сайгур.

— Нет, ничего такого.

— Тогда поладим.

— Венчание у них проходит немного по другому строю. Вам объяснят. У нас, если брак не осуществлён три месяца, можно просить развода. Положено провести обряд, и по тому, как будет гореть Пламя, решение о разводе и примут. В Дьямоне, да и по всему Мукаррану тоже, развод уже оговорен при венчании. Если брак не осуществлен три месяца, то он расторгнут, в Храм идти незачем. Этим, знаете ли, местные нередко пользуются, для разного рода уловок. Суреш однажды при мне разбирал тяжбу, как раз речь шла о ложном браке, то бишь без намерения его осуществить.

Сайгур выслушал с удивлением, помолчал немного, размышляя. Другой строй обрядов в Храме — это интересно. А зачем?.. И почему это позволено?..

Хотя, ему-то всё равно. Отложить супружеский долг на три месяца — точно не про него. И он в жизни своей не пытался вникать в храмовые дела, и не собирался впредь. Это точно не его дело.

— Думаю, что обряды тут изменились в угоду местным нравам. Хозяйка Гемм, их богиня, разводы позволяет, — пояснил лорд Фурати. — Вот и изменили, только чтобы не выходить за пределы канона.

— А что ещё изменено в обрядах в Храме? — спросил Сайгур.

— Кажется, это всё, что может касаться вас в ближайшее время, граф, — развел руками лорд Фурати. — А что такое? Вы же не собираетесь жениться понарошку? Вам это не нужно, скорее наоборот!

Равнина закончилась, виды вокруг поменялись. Снежные вершины маячили в далёкой дали, а вокруг, куда ни глянь, дыбились невысокие горы, сплошь поросшие лесом — это пошли земли, тоже завоеванные Мортагом, которые он передал одному из своих кузенов.

Земли Дьямона начались на второй день пути, вскоре после полудня. Лорд Фурати показал Сайгуру на большой камень с гербом невдалеке от дороги.

— Вот мы и в Дьямоне, граф!

Сайгур приказал трубить остановку. Сам соскочил с коня и подошёл к камню. Погладил его шершавую поверхность, отступил и, щурясь, посмотрел на герб, выбитый невероятно давно. Это теперь был его герб, и ему он нравился. Но придется добавить в этот рисунок что-то своё. Он сделает всё, чтобы Каны остались тут навсегда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И тут завыл волк, протяжно и тоскливо. Не спится им, значит. Сайгур оглянулся на клетку, что с его места была видна — кто именно там выл, не разобрать, но можно было поспорить, что матёрый волк. Он пробудился раньше всех, а волчица спала, ей досталось больше зелья.

Они уже прибыли. Кругом леса. Ну и хватит, можно избавляться от зверей.

Он вернулся и весело крикнул:

— Отпускаем волков! Мы в Дьямоне!

Клетку сняли с повозки и оттащили в лес, что густо рос над дорогой. Сайгур снял замок и бросил его в сторону, и распахнул дверцу клетки. Волк толкал мордой волчицу, наконец она встала на лапы, пошатываясь, потом вдруг принюхалась и оскалилась.

— Ладно, парень, разберешься тут со своей леди, и доброго вам пути, — пожелал Сайгур. — Вы тут дома, как я понимаю.

И вернулся на дорогу. Оглянулся — все волки потихоньку выбрались на волю, волчонок первый.

— Клетка, милорд. Хорошее железо, — с упрёком сказал кастелян Олден. — Надо бы забрать.

— Так забери, ладно уж, — согласился Сайгур.

Он хотел было приказать, чтобы клетку бросили в ущелье, но и впрямь, зачем? Железо хорошее. А Олден прижимистый малый, готов пострадать за любой гвоздь — потому и хороший кастелян.

Чуть дальше простиралась поляна, на которой им следовало остановиться на ночлег. Развернули лагерь, расставили часовых — как положено. Скоро со всех сторон запахло дымом и едой. Зато — и это счастье! — воды тут было вдоволь, холодной и необычайно вкусной — прямо через поляну тёк полноводный ручей, а неподалёку, с горы, шумел, низвергаясь, водопад. Водопад многие кандрийцы увидели впервые.

Найрин обошёл лагерь, проверив и заново расставив часовых. Не то чтобы мучили предчувствия, заставляя второй раз делать одно и то же, но было тревожно. Здесь пока нет чужих, но кто знает, не наблюдают ли уже сейчас за ними чьи-то внимательные глаза?

Мукарранские послы, когда прибыли на поляну, попросили у Сайгура охрану, чтобы отправиться в горы и принести благодарственные жертвы Матери Гемм. Сайгур удивился — чего боятся добрые господа? Господа, оказывается, опасались разбойников, после войны тут кого только нет. Богиня, конечно, защитит, но вдруг ей будет недосуг? Сайгур заулыбался и людей дал. А Найрин решил, что надо ещё усилить караулы…

Фай. Предупредить, чтобы не выходила ночью искать призрачных посланников от братца, а то с нее станется. И Найрин свернул к шатру. А подойдя, сразу услышал короткий вскрик, и узнал голос. Это уже совсем интересно…

— Вот же мерзавка, неловкая бестолочь! Тебе бы только мотать подолом перед мужчинами, больше ничего не можешь, криворукая! — шипела Аста, сжимая в руках длинную скалку для теста, а фай всхлипывала и пыталась заслониться от неё руками.

— И впрямь бестолочь, — сказал Найрин.

Аста обернулась и ахнула.

— Ах, простите, милорд. К чему вам наши кухонные дела! Кашу уже варят, и жарят мясо… Эта негодница рассыпала крупу…

— Выйди, Фай, — велел Найрин.

Та, вытирая слезы, поспешила убежать из шатра.

— Ты видела мою женщину с мужчинами? — спросил Найрин.

— Вашу женщину? — на мгновенье озадачилась Аста. — Эту… Фай? Ох, милорд, конечно, не моё дело, что она повадилась греть постель лорду Сайгуру…