И ведь на следующее утро чутье меня не подвело: орало вовесь голос, что не нужно в офис ехать. А я его не послушался и поехал. До концажизни мне тот день запомнится... Как на фотографии: секретарша Нинка, виляяпухлой задницей, идет к выходу и такие взгляды бросает на Лису, что смешностановится, Лиса стоит возле окна и браслетами позвякивает, и тут из дверейвыпрыгивает этот придурок. А следующий кадр – длинные Нинкины ноги, на однойчулок порван, и брызги кофе на стене.

Что самое противное-то? Не то, что мне предстояло оченьбыстро переселиться в мир иной, которого не существует. А что придется принятьсмерть от руки такого ничтожества, как то, что стояло передо мной, сжимая пушкув трясущихся руках. Вот о чем я думал, глядя на него и кляня себя за то, что непослушался внутреннего голоса.

Я и не заметил, как Лиса успела выскочить вперед, и чуть неонемел от удивления. А она знай себе стоит передо мной и твердит этому козлу,как ребенку: «Не надо, не надо...» А потом добавила: «Лучше в меня стреляй».

Вот тогда-то я и попал. Спать с ней было приятно, хотядевчушка совсем не в моем вкусе, разговаривать нам особо было не о чем – да очем вообще с бабами можно говорить? – и встречался я с ней лишь для того,чтобы шлюх не снимать каждый раз, когда захочется, а хотелось мне часто. Никакихвидов я на нее не имел, как и на десяток других таких же, как она. Я ей, самособой, нравился, и как-то раз мне даже пришло в голову, что она в меня не нашутку влюблена. Ну, влюблена и влюблена, черт бы с ней, хочет страдать – радибога... Но чтобы свою жизнь за меня отдать – этого я от нее не ожидал, честноскажу.

И что-то во мне перевернулось, когда она стояла передо мнойи тихим голоском просила: «Не надо, не убивай его, пожалуйста, пощади его,лучше меня». Жалость вдруг взялась и одновременно восхищение. А я ведь самникого не жалел – ни своих, ни чужих. И страх перед этим мужиком с пистолетомкуда-то пропал, а секунду спустя он пушку опустил, и я понял, что сегодня точножив останусь. Так оно и вышло.

После того случая я уже знал наверняка, что женюсь на Лисе.По-хорошему, всех баб именно так нужно проверять перед свадьбой: отдаст онажизнь за своего мужика или нет? Девяносто девять браков из ста тогда бы точноне заключались. Вот только мой случай – это сотый.

Она, конечно, дура дурой... Но ведь в бабе не ум главное. Ипару раз мне хотелось проучить ее кулаком – крепенько, чтобы запомнила и чтобыдурь из башки выветрилась. А потом вспоминал, как она перед тем уволенным мнойуродом стояла, и сразу все мысли о наказании выветривались из головы. Глупенькаяона и глупенькая, что с нее взять! Зато такая не предаст, не продаст и небросит никогда. Я как-то раз проверил ее: подговорил одного человечка, чтобытот ей денег предложил за развод со мной, хороших денег. Придумал целуюисторию: о богатенькой сучке, которая в меня влюблена и хочет выйти замуж, аЛису сплавить с глаз долой, чтобы не мешала ей. И детали продумал, и даже денегв чемодан насовал – кукол, конечно, но смотрелось впечатляюще.

Честно скажу: я почти знал, чем дело закончится, и затевалего просто так, на всякий случай, для проверки. Как я предполагал, так и вышло:когда до Лиски дошло, что ей предлагают, она на моего человечка как на дуракапосмотрела. «Передайте, говорит, вашей даме, что я своего мужа люблю и самамогу за него убить. И деньги спрячьте, не позорьтесь». На том и закончился ихразговор.

А мне она об этом случае ничего не рассказала. Я долго ждали даже пытался ее спровоцировать, намеки разные бросал, только без толку. Нестала она передо мной хвастаться ни своей принципиальностью, ни тем, как дорогоее оценили. А была бы на ее месте другая – все уши бы прожужжала, так чтодвадцать раз бы подумал: лучше б ты, дорогая, деньги взяла и свалила с глаздолой.

Я сидела в офисе, подальше отодвинув от себя чашку отвратительногокофе (во всей Москве, куда бы вы ни пришли, вас напоят отвратительным кофе), ирассматривала из окна людей, бегущих мимо. В основном, конечно же, девушек.Забавно: столько разговоров о моде, и при этом в Москве одеваются на редкостьоднообразно, я бы даже сказала – однотипно. Правда, в последнее время появилисьготы, смешные и трогательные в своих попытках цветущим внешним видомподчеркнуть эстетику тлена, а также девочки в розовом с длинными челками,неуклюже рисующие тенями вокруг глаз последствия драки с пьяным отчимом.

Впрочем, насчет отчима не ручаюсь – возможно, «розовые»пытаются показать что-то другое. Но все они удручающе похожи друг на друга – впервую очередь именно своими потугами выделиться. Попытка выделиться ставит начеловеке невидимое клеймо, печать неудовлетворенности«собой-таким-какой-я-есть», и внимательному взгляду это сразу заметно.Большинство из них не понимает, что смотреть на их одежду интереснее, чем на ихлица.

Девушка, чьи фотографии лежали передо мной на столе, явно несобиралась выделяться. Именно поэтому она привлекала внимание – и, уверена, нетолько мое.

Первое, что бросалось в глаза, – это короткие рыжиеволосы, ослепительно-рыжие, красно-рыжие, пружинками торчащие в разные стороны.А затем уже обращали на себя внимание прищуренные глаза, словно ее постояннослепило солнце, большой рот и курносый нос в веснушках. Чем-то она была похожана обезьянку – веселую обаятельную обезьянку из мультфильма. А выражение лица,даже когда она улыбается, немного отрешенное, словно она улыбается не тольковам, но и кому-то еще, невидимому.

Видеозапись кардинально меняла впечатление о ней. Невысокаяи худая, с острыми локтями-коленками, как у подростка, и выступающимикосточками ключиц, эта девочка казалась бы нескладной, если бы не отточенная,грациозная плавность ее движений. Когда она сидела или стояла на месте,замерев, вы даже могли подумать, что она некрасива. Но стоило ей начатьдвигаться, и все менялось: вы удивлялись своей готовности наклеить на нее ярлыкдурнушки.

И потом, эта рыжая копна вокруг головы... Как будто вскочиладевчонка утром с постели и, не расчесавшись, отправилась гулять. «Взрыв намакаронной фабрике» – вот как раньше называли такие прически. И не захочешь, аобернешься вслед такому буйному цвету.

Просто не верится, что на такой своеобразной девочке женилсямой бывший муж.

Ну, здравствуй, Алиса Кручинина. Давай познакомимся с тобойпоближе. Вернее, это я познакомлюсь с тобой поближе, побуду рядом, а ты необращай на меня внимания, пожалуйста. Чем меньше ты знаешь обо мне, тем лучше.

Итак, ты вышла замуж за Кирилла всего год с небольшим назад,когда тебе было двадцать два. У тебя очень неплохое экономическоеобразование... раньше ты вела бухгалтерию мужа, помогая главбуху... но сейчасне работаешь. Ты ходишь в танцевальную студию три раза в неделю и занимаешьсяпо два часа, а еще любишь плавать в бассейне. У тебя нет любовников, и тычастенько бываешь в квартире родителей, хотя для этого тебе приходится ездитьчерез пол-Москвы. У тебя есть права, но ты не водишь машину, и у тебя многознакомых, но нет друзей. У тебя занятная привычка: ты частенько меняешьмаршруты, подчиняясь какой-то своей прихоти. Бедные мальчики, следившие затобой, одно время были уверены, что ты заметила слежку и пытаешься ихзапутать... Но это не так. Ты много гуляешь, забираешься в такие места, гдежене Кирилла Кручинина совершенно нечего делать, и кажешься любопытнымподростком, а не молодой женщиной двадцати трех лет.