Чуть выше среднего роста, прекрасного сложения, с русымиволосами, собранными в гладкую прическу, и широко расставленными глазами, онабыла бы красавицей, если бы не некая странность в ее правильном лице, которуюСергей никак не мог уловить. Глаза внимательные, серые, опушенные густымиресницами. От нее оставалось противоречивое впечатление открытости инеуловимости одновременно, как от бабочки, которую можно рассмотреть, пока онасидит на цветке, но невозможно схватить.

– В основном, но не всегда, – мягко возразила клиентка,обращаясь к Макару. – Когда несколько лет назад вы работали по делу ЭлиныГольц, то знали, что девушка мертва. Это не помешало вам согласиться нарасследование обстоятельств ее смерти[1].

Бабкин вскинул брови. Илюшин ничем не выразил своегоудивления, но Виктория Венесборг сразу заработала несколько очков. То, что онанавела о них справки, прежде чем приехать, говорило в ее пользу.

– Случай с Элиной отличался от вашего.

– Да, мое дело будет проще.

– Хорошо, – сдался Макар. – Я слушаю вас.

– С чего начать? – деловито осведомилась она.

– Начните с того, кого вы хотите найти и с какой целью.

– Последнее обязательно? – Она нахмурилась.

– Да. Мы не работаем вслепую. Если вы скажете неправду и накаком-то этапе это всплывет, мы немедленно прекращаем работу без возвращенияаванса. Такое условие есть в договоре.

– Понятие всплывшей «неправды» можно трактовать оченьшироко!

– Боюсь, тут вам придется нам довериться. Мы не собираемсявас обманывать – это всего лишь страховка от того, чтобы нас использовали«втемную».

Виктория подумала немного, откровенно рассматривая Илюшина,и кивнула.

– У моего бывшего мужа был друг, долгое время сидевший втюрьме за убийство, – начала она и покосилась на Бабкина, успевшегодостать блокнот и сделать несколько пометок. – Сеня Головлев. Я былазнакома с ним недолго, но он успел мне понравиться и я ему, кажется, тоже.Спустя полгода после того, как Сеня вышел из тюрьмы, он бесследно исчез и черезкакое-то время был признан умершим. Тело его так и не нашли.

Она замолчала.

– Что-то еще? – вежливо поинтересовался Макар, понимая,что с такими вводными работать по делу безнадежно.

– Я знаю, кто его убил. Это сделал мой муж.

– Вы были свидетельницей преступления?

– Нет, но я знаю, о чем говорю. Поверьте мне.

В ее голосе звучала такая убежденность, что Илюшин сБабкиным переглянулись. Она заметила взгляды, но истолковала их по-своему:

– Вы считаете меня сумасшедшей?

– Нет. – Макар отрицательно качнул головой. –Продолжайте, пожалуйста.

– В те выходные мой муж и Сеня отправились на рыбалку. Онииногда выбирались вместе – еще до того, как Головлев оказался в тюрьме, я знаюэто от мужа. Поехали на несколько дней, но с рыбалки Кирилл вернулся один.Потом он утверждал, что оставил Сеню возле шалаша, живого и невредимого, но ясовершенно уверена, что это не так. Он его убил, а труп спрятал. Никто не сталзаниматься поисками бывшего уголовника, и дело благополучно закрыли.

– Зачем вашему мужу понадобилось убивать приятеля? –подал голос Бабкин.

– Этого я не знаю. Дело в том, что в те годы я была значительномоложе и глупее, чем сейчас, и не поняла, что произошло. Как и все, я считала,что Головлев пропал без вести. К тому же я беспрекословно верила мужу. Толькомного лет спустя, когда я поняла, что Кирилл – жесткое, беспринципное,изобретательное существо, воображаемая картина произошедшего стала заменятьсяреальной. Я вспомнила мелкие подробности, которые по одной ничего не значат, новсе вместе складываются в убедительную картину.

– Например?

– Это невозможно рассказать. Знаете, я хорошо запомнила воткакой момент: утром накануне их отъезда я подкрашивалась перед зеркалом исказала Кириллу, что по их возвращении приглашу Сеню на пироги. Он ответил:«Само собой! – и добавил: – Сенька любит с рыбой, порадуешь его». Иулыбнулся. Я видела его отражение, хотя муж стоял ко мне спиной – напротив негобыла стеклянная дверь. Даже тогда мне стало не по себе от его улыбки. Это былоскал хищника. Сейчас я вспоминаю его улыбку и понимаю, что она лучше всегоостального говорила о том, что мой муж собирается сделать. Но ведь это смешноназывать доказательством, не так ли?

– Смешно, – согласился Бабкин. – Что-нибудь еще?

– Ничего, что было бы важнее той улыбки. Все остальное в томже роде.

– Зачем вашему мужу понадобилось убивать приятеля? –повторил Бабкин.

– Я не знаю. Это вам придется выяснить. Нет-нет! – Онаподняла руку, видя, что Илюшин собирается что-то сказать. – Я отдаю себеотчет в том, что моя задача кажется невыполнимой. Сначала дослушайте до конца,потом принимайте решение. Хорошо?

Макар кивнул.

– Так вот, я ничего не знаю об отношениях моего мужа и Сени.Но зато знаю, где он спрятал тело.

– Тогда зачем вам мы? – не удержался Бабкин.

– Потому что я не собираюсь бегать с лопатой по лесуплощадью полтора квадратных километра, – невозмутимо ответила женщина.

– Значит, вы уверены, что тело в лесу?

– Да. Дело в том, что еще до выхода Головлева из тюрьмы моймуж однажды взял меня с собой на рыбалку и показал место, где они с Сенькойустроили шалаш. Это в трехстах километрах от Москвы, возле крошечной деревушки,на одном из притоков Волги. Посреди него есть небольшой остров, добраться докоторого можно только на лодке, да и то нелегко – река неширокая, но течениеочень быстрое, и даже встречаются места, где лодку кружит, будто в водовороте.Сам остров густо зарос ивами и соснами, и там Сеня с Кириллом когда-тосоорудили шалаш – настоящий, не подростковый. Это было их убежище. Думаю, мужпожалел, что отвез меня туда, потому что раньше о шалаше знали только они одни:жители из деревни вряд ли перебирались на остров, да там почти никто и неживет. Как бы то ни было, после он никогда не звал меня на рыбалку и невспоминал о том, что мы приезжали туда, словно надеялся, что от его молчания ия все забуду.

Мой бывший муж хитер и злобен. Они наверняка приехали насвое обычное место и даже, наверное, пару дней рыбачили. Но потом он убил Сенюи спрятал его тело, а раз они были на острове, значит, он его там закопал –других вариантов нет.

– Утопил, – Бабкин пожал плечами.

– Нет. Кирилл слишком осторожен. Тело могло всплыть, его моглиувидеть случайные ныряльщики – ничего нельзя исключать. В конце концов, онимогли оказаться не единственными рыбаками в тех местах. Нет, я уверена, что онего закопал.