– Хорошо, – неохотно согласилась она. – Ты можешь сегодня приготовить ужин.

– Для нас, – уточнил Хоган.

Девушка не до конца понимала, зачем ему это все надо, и по-прежнему считала его затею неудачной, но все же согласилась и сказала:

– Для нас.

Когда Хогану в голову пришла эта гениальная мысль приготовить для Хлои мясной рулет с тако, он хотел нечто, напоминающее ему о доме, причем его реальном доме, а не унаследованном. Он лежал прямо под своим автомобилем «Додж-челленджер», когда его знакомый Эдди упомянул о мясном рулете мамы Хогана. И вот именно тогда проснулось нереальное желание приготовить его и опробовать. Дело было не только в этом блюде, а в той домашней пище, которую готовили в его семье: глазированная морковь, макароны с сыром, печенье и прочее. Что уж говорить о кексе на десерт!

Как же здорово было вновь оказаться в автосервисе, знакомые звуки, запахи и люди, которые говорят о таких родных вещах. Ему хотелось провести там целый день, оказаться нужным и заняться хоть чем-то, даже если это означает приготовление ужина. Если он решился сделать блюдо по маминому рецепту, значит, ему нужна была ее кастрюля. А зайдя в свою старую квартиру… Он почувствовал себя так хорошо, как не чувствовал за последние несколько недель. Хогану стало так комфортно и уютно, когда он оказался в своей квартире, что захотелось разделить это чувство с кем-то еще. Этим человеком оказалась Хлоя Мерлин.

Вчера вечером девушка поделились с ним тем, чем не особо и желала. Теперь настала его очередь. Разве это не лучший способ поделиться с ней чем-то сокровенным, а именно привезти частичку Квинса в Леннокс-Хилл?

Хлоя сидела рядом с ним на стуле, попивала красное вино, помогала ему советами и иногда делала саркастические замечания по поводу глутамата натрия, пропиогаллата и бромата калия. Девушка и ему налила бокальчик красного, включила какую-то зарубежную музыку.

Ему удалось смешать все ингредиенты, сделать достойный мясной рулет, хотя с одной стороны он был несколько меньше, чем с другой. Теперь пора было положить его в духовку, которую, к сожалению, он забыл предварительно включить, чтобы разогреть. Хоган понятия не имел, как работать с этой духовкой, потому что, во-первых, она была в разы больше привычных ему духовок, а во-вторых, миллиарды различных кнопок сбивали его с толку.

– Как включить эту штуковину? – спросил он Хлою.

После того как она закончила обвинять его в преступлении против пищевой продукции, она принялась читать книгу на французском о ком-то по имени Август Эскофье. Девушка вопросительно посмотрела на него, поправила вечно сползающие очки, положила книгу на стол и подошла к нему.

– Какая температура тебе нужна?

– Сто семьдесят пять градусов, – ответил Хоган.

Девушка нажала на пару кнопок, повернула ручку, и духовка приятно зашипела.

– Дай ей минуту.

Девушка посмотрела на мясной рулет, который все еще лежал на столе, обильно посыпанный сыром, луком и приправами. Ко всему прочему он хотел добавить туда немного вина, видимо считая это хорошей идеей, но вовремя сумел остановиться. Хлоя посмотрела на Хогана.

– Готовка – занятие непростое, не правда ли? – сказала девушка по-французски.

Он понятия не имел, что она имела в виду, но был уверен, что этой фразой она проявляла сочувствие. Внезапно он почувствовал некий прилив возбуждения. Возможно, потому, что Хлоя начала говорить по-французски.

– Э-э-э… – начал Хоган красноречиво.

Девушка вздохнула, сняла свои очки и положила их на столик, а затем одарила его улыбкой. Такую улыбку Хоган видел лишь второй раз, и ему это понравилось. Сильно.

– Готовка – занятие непростое, – повторила она, на этот раз уже по-английски. – Гораздо сложнее, чем думают многие люди.

О да! А ведь он использовал от силы пять ингредиентов, большинство из которых были полуфабрикатами. Хоган и представить не мог, как сложно приходится Хлое, когда она готовит.

– Спасибо за помощь, – поблагодарил ее он.

– Я ничего не сделала.

– Ты помогла мне найти ножницы. Для меня это важно.

– Это меньшее, что я могла сделать.

– Еще раз спасибо.

Они стояли, не сводя друг с друга глаз, и в этот момент Хоган обратил внимание на то, как же красивы ее глаза, как же хорошо она выглядела в обычной одежде, а не в ее огромной поварской форме, или на то, какими на самом деле длинными были волосы Хлои. Такие вещи обычно не замечаешь в прислуге. Сейчас он должен смотреть так не на Хлою, а на Аннабель, и восхищаться ее красотой, а не красотой шеф-повара.

– Духовка разогрета, – произнесла Хлоя.

«Духовка? Какая еще духовка? – подумал Хоган. – Ах да, точно».

Та духовка, возле которой они стояли. Так вот почему вдруг стало так жарко!

– Разве там нет никакого звукового сигнала, который мог известить нас об этом? – спросил Хоган.

Она покачала головой и по-прежнему продолжала смотреть на Хогана.

– Не на духовках такого плана.

– Тогда откуда тебе знать, что она прогрелась?

– Я просто знаю.

Конечно же Хлоя знала.

– Полагаю, пора поставить мой рулет в духовку? – уточнил он.

Никакого сексуального подтекста в его словах не было.

– Я думаю, что пора.

Хоган кивнул, в ответ кивнула и Хлоя, но никто не двинулся с места.

Наконец девушка все же взяла инициативу на себя и взяла в руки кастрюлю, открыла духовку и поставила туда рулет.

– Вот и все, – промолвила девушка, закрывая дверцу духовки. – Сколько времени нужно?

Он хотел сказать, что много времени не нужно, но затем задумался.

«Долгие, долгие часы! А может, и вовсе всю ночь!» – подумал Хоган. Но в действительности лишь произнес:

– Часа, думаю, хватит.

Хлоя кивнула. Хоган же задумался, как, черт возьми, ему пришла в голову идея приготовить для Хлои ужин на такой жаркой кухне и с такой обжигающей духовкой.

– Я, пожалуй, приберусь, – предложил Хоган.

Хоган слишком много всего наворотил. Он должен был заполучить Аннабель, но в последнее время он не мог об этом думать. Думал он лишь о Хлое.

Да, он думал о Хлое. О женщине, которая обещала свою жизнь мужчине, впоследствии потеряла его в очень молодом возрасте и оплакивала его на протяжении пяти лет. Женщина, которая, возможно, больше не захочет влюбляться.

– Итак? Говори же! Что ты думаешь?

Хлоя посмотрела на Хогана, который сидел напротив и сиял, словно ребенок, который только что выловил ящерицу из ручейка.

– Тебе же понравилось? – спросил он. – Я вижу, что понравилось, судя по твоей чистой тарелке.