Эта новость приободряет Ирину и Толика, Надежда Андреевна вежливо улыбается, Игорь не реагирует никак.

– Чего делать? – деловито спрашивает Толик. – Кого крушить, громить, изничтожать?

Константин смотрит на Игоря, тот уходит наверх. Пауза, которая заканчивается лязгом запираемой двери. Только после этого Константин продолжает.

– Как вы понимаете, все строго конфиденциально, все, что я вам сейчас сообщу…

– Короче, Склифосовский! – отрезает Ирина. – Что за кипеш?

– Информационная война между Россией и Украиной, – просто отвечает Константин.

Это впечатляет всех. Даже для Игоря это, кажется, неожиданность.

– Ну, хоть не третья мировая, – говорит Толик, просто чтобы прервать молчание.

– Ты серьезно? – Ирина всматривается в лицо Константина. – Инфовойна силами пяти человек?

– Шести! – обижается Никита.

– Пяти человек и стажера! – ядовито поправляется Ирина и повторяет: – Ты серьезно?

– Нет, команда исполнителей у нас будет. Даже две команды. Но они все будут работать втемную, не понимая конечной цели. Всю правду будем знать только мы шестеро.

– Ладно, – Никита еще не оклемался от новости, трет лоб. – И за кого мы играем?

– И нафига нам две команды? – требует ответа Ирина.

– А мы играем за обе стороны, – отвечает Константин на два вопроса сразу. – Для начала нужно штук пятнадцать вбросов…

* * *

Коридор больницы. На стуле в коридоре в белом халате, накинутом на плечи, сидит Захар Иванович. Он растерян и потому злится. Сердитым взглядом провожает каждого проходящего мимо врача или медсестру. Впрочем, никто на него внимания не обращает. Наконец Захар Иванович оживляется, увидев в конце коридора сына, который быстро идет к нему. Встает и идет навстречу.

– Ну? – спрашивает он.

– Прооперировали успешно, – отвечает Константин. – Но пока надо ждать…

– Ну вот, этсама, – с облегчением говорит отец, – я так и думал! Все ж будет хорошо!

Константин с сомнением качает головой.

– Да это ж наша мама! – преувеличенно уверенно говорит Захар Иванович. – Она всех нас…

– Папа, – перебивает его Костя, – мне придется много работать в ближайшее время. И много мотаться… по разным городам. Мама на тебе. Вот мой новый номер телефона.

Константин вручает отцу номер, заранее написанный на бумаге – крупно, чтобы подслеповатый Захар Иванович смог прочитать. Отец немного подавлен деловым напором сына, растерянно кивает.

– И еще, – продолжает Константин, – доктору я за все заплатил. В том числе за отдельную палату для мамы после реанимации. Но все-таки вот, на всякий случай.

Он вручает отцу конверт, Захар заглядывает в конверт и испуганно прячет его за пазуху – конверт набит сотенными долларовыми купюрами.

– Погоди, – говорит Захар, – а что… этсама… мне-то делать?

– Я бы на твоем месте ехал домой, – говорит Константин, – в ближайшие сутки ничего не изменится… будем надеяться.

У Константина в кармане звонит телефон – рингтон «Подмосковные вечера».

– Извини, – говорит он, доставая красный мобильник.

В телефон говорит отрывисто.

– Да… Завтра утром ждите… Да, получил.

Отключает телефон, у него звонит второй – рингтон Сердючка. Достает желтый мобильник, отвечает:

– Да… получил, все в порядке… С утра не смогу, нужно быть в Москве… Рекогносцировка… Прямо оттуда… Хорошо, ждите.

Константин выключает телефон, смотрит на отца.

– Началось, – говорит он и повторяет: – Езжай домой.

Константин быстро поворачивается и уходит по коридору. Захар Иванович растерянно смотрит ему вслед и упрямо садится на стул. Вспоминает про деньги, проверяет их за пазухой, успокаивается.

* * *

Поздний вечер. Константин тихо, на цыпочках, входит в квартиру, осторожно закрывая за собой дверь, сбрасывает пальто и ботинки, идет в темную кухню, на плече у него большая черная сумка.

* * *

В кухне Константин включает небольшую настольную лампу, снимает сумку с плеча, достает из нее и включает ноутбук. Ставит чайник, садится за клавиатуру, открывает один за другим сайты. Заголовки – «Новый Майдан начался», «Русскому языку на Украине объявили войну», «Распоясавшиеся бендеровцы» (от последнего заголовка Константин морщится). Входит, кутаясь в кофту, Нина, моргая заспанными глазами.

– А что у тебя с телефоном? – говорит она, но видит ноутбук и застывает.

– Номер сменил, – отвечает Константин, продолжая читать новости. – Прости, забыл тебе сказать. Сейчас эсэмэсну, ты запомни…

Константин шарит по карманам в поисках телефона, натыкается на тревожный взгляд жены.

– Что-то с мамой? – спрашивает он напряженно.

– Нет-нет! – Нина торопливо качает головой, садится за стол напротив Константина. – Захар Иванович в одиннадцать звонил, сказал, что без изменений. Просто…

Нина осторожно кивает на ноутбук, как на ядовитую змею.

– Да пора уже идти в ногу со временем, – натянуто шутит Константин.

– Так у нас и телевизор появится, – так же натянуто поддерживает шутку Нина.

– Завтра утром привезут, – кивает Константин.

Нина растерянно моргает, на ее глазах рушится привычный порядок вещей.

– Мне просто заказ один сделали, – виновато говорит муж, – очень хороший. Исследования современных СМИ. Работать придется много, зато… Кстати! – радостно спохватывается он. – Совсем забыл!

Константин достает из сумки ноутбука несколько пачек сотенных долларовых купюр.

– Держи! Машину поремонтируй! И платьишко купи! И сумочек!

Нина получает деньги и невольно расплывается в улыбке, особенно когда речь заходит о платьишке. Но тут же берет себя в руки.

– Детям к зиме надо… – рассудительно говорит она, но Костя перебивает:

– Тут и детям хватит… Слушай! А не ремонтируй ты машину! Продай за сколько возьмут, а себе новую купи…

Тут пищит вскипевший чайник, Константин встает делать себе чай. Нина оценивает размер суммы, которая у нее в руках.

– На машину, наверное, не хватит…

– А сколько нужно?

– Можно, я на нотике гляну?

Константин делает широкий приглашающий жест, готовит себе чай и попутно любуется женой, которая ищет себе новую машину. Лицо Нины в этот момент сияет, как у девочки, которой позволили выбрать куклу на Новый год. Константин улыбается. Потом спохватывается, достает мобильник, отправляет СМС. Тут же отзывается лежащий на зарядке телефон Нины – коротко вибрирует. Нина тянет к нему руку, но Константин останавливает: