Дверь распахивается, и я расплываюсь в улыбке, бросая взгляд через плечо и ожидая увидеть перед собой Расса, который вроде тоже собирался последовать за мной, когда я шла мимо. У меня внутри все сжимается, когда я понимаю, что вместо него ко мне присоединяется Алекс. Увидев меня, он явно начинает нервничать.

— Привет, — еле выдавливаю я из себя.

— Привет, — отвечает он, и на секунду мне кажется, что он сейчас развернется и отправится обратно на свое рабочее место. Но нет, стоит здесь.

— Как прошли выходные? — спрашиваю, пытаясь завязать какую-никакую светскую беседу. Но вообще мне не повредили бы кое-какие навыки, которых у Лизы явно в избытке.

— Хорошо, — отвечает он, открывая шкаф, чтобы достать пару кружек. — А у тебя?

— Прекрасно. — Чайник кипит, я наполняю три чашки, снова набираю воду и включаю его.

— Спасибо. — Он со странным видом облокачивается на столешницу. — Чем занималась?

— Я была…

Он перебивает меня:

— А, ты была на свадьбе, так?

— Так, — с улыбкой отвечаю я.

— И как все прошло?

— Потрясающе, — просияла я улыбкой.

— Ты же вроде не любишь свадьбы?

Откуда он это знает? Вспомнила! Я же сама кричала об этом, когда мы познакомились! Пытаюсь скрыть свое удивление. Не ожидала, что он запомнит.

— Так и есть. Зато я обожаю фотографировать.

— Правда? — в его глазах вспыхивает любопытство. — И я тоже.

То есть у нас общее хобби?

— Какая у тебя модель? — спрашивает он.

— Canon 60d, но на выходные Рейчел дала мне оборудование своей помощницы, у нее фотоаппарат лучше моего. А у тебя?

— Купил недавно Nikon d7000.

Безучастно смотрю на него.

— Это не профессиональный фотоаппарат, но мне он вполне подходит.

Чайник вскипает. Кухня у нас довольно тесная, и когда он проходит мимо, почти касаясь меня, невольно вдыхаю аромат лосьона, который Алекс использует после бритья. Вдруг вспоминаю о том, как в постели он целовал меня в шею.

Я отворачиваюсь, сосредоточив все внимание на чайных пакетиках, которые пытаюсь выловить из кружек.

— Так как все прошло? — спрашивает он немного погодя, снова облокотившись на столешницу и глядя прямо мне в глаза, пока заваривается чай.

— Очень даже неплохо, мне кажется. — Мамочки, его голубые глаза… — Но я допустила кое-какие ошибки.

Он дружелюбно улыбается.

— Какие, например?

— Несколько раз промахнулась с фокусировкой. Один раз была уверена, что навожу камеру на жениха, но каким-то образом объектом съемки оказалась его тетя на переднем плане. Фото с ней могло бы получиться просто отличное, но она моргнула, так что Рейчел сказала, что, может быть, получится взять ее глаза с другого снимка и в фотошопе заменить их.

Он хохочет, а внутри у меня все начинает дрожать.

— Вот это да! Неужели она и вправду так делает?

— Все время.

— Ну, в принципе это обнадеживает, — участливо заявляет он, передает мне молоко и сахар и снова занимается своим чаем.

— Еще было сложно не допускать шевеленки, — добавляю я, пытаясь продолжить беседу. — Особенно ближе к окончанию вечера.

Он переводит на меня взгляд.

— В помещении было темно?

— Да, довольно-таки темно.

— И не было треноги?

— У Рейчел был монопод. Но я обошлась без него, хотя все-таки следовало им воспользоваться.

— Рейчел — это свадебный фотограф? — уточняет он.

— Да. Она просто замечательная.

— Теперь мне прямо хочется поглядеть эти фотки, — от его улыбки у меня трепещет сердце. Он такой потрясающий.

Мысленно я тут же бью себя по щекам.

— А ты? Что делал в выходные?

— Ну, у отца моей девушки был день рождения, и мы ходили в паб отмечать.

Алексу явно становится не по себе, когда он начинает рассказывать о своей невесте, да и я едва ли хочу что-либо о ней слушать. Но мне надо как-то с этим справиться, если мы собираемся работать вместе. Я не хочу из-за этого чувствовать себя неловко.

— Кстати, поздравляю с помолвкой, — выдавливаю из себя.

И замечаю, что по его лицу пробегает проблеск какой-то эмоции, но какой именно — я не могу понять.

— Спасибо.

— Как зовут твою невесту?

— Зара.

— Ясно.

Значит, он женится на той самой девушке, с которой «расстался», когда мы познакомились.

Он с понимающим видом слегка растягивает губы в улыбке, что вызывает во мне какое-то забавное чувство, а потом в кухню врывается Расс, и мы оба вздрагиваем.

— Привет, как сама? — хлопнув меня по спине, выпаливает он. — Как свадьба?

— Хорошо, дружок, — как типичный австралиец, беззаботно отвечаю я. Невозможно не поддаться чарам его заразительной энергии.

— Попка дурак! — поддразнивает меня Расс, услышав австралийский говор.

— Никогда не слышала такого отвратительного австралийского акцента, — толкаю его в плечо.

— Уф! — чересчур усердно выговаривает он. — Вы, ребята, сегодня будите зверя в Лизе.

— В смысле, «мы, ребята»?

— Вы, австралийцы. Со своим чертовым часовым поясом. Утром Лиза нашла сообщение от какого-то туриста из Австралии. Он сегодня высмотрел Джозефа Страйка со своей голубкой: он обнимал чертову коалу, причем вполне отчетливо видно ее округлившийся живот. Если у него действительно есть снимки, это стало бы темой номера на следующей неделе, но у нее не получается связаться с ним, потому что он звонил с работы, а сейчас уже свалил домой, гад ленивый.

В недоумении я трясу головой.

— У кого живот? У девушки Джозефа Страйка? Вообще-то, формально она считается его невестой, а сам Джозеф Страйк — британский актер, который пользуется огромной популярностью в Голливуде.

— Нет, у коалы, — отвечает он и добавляет: — Ну и тормоз! Конечно, я имею в виду его девушку.

Пропускаю мимо ушей его язвительное замечание.

— Где была сделана фотография?

— В каком-то парке-заповеднике.

— Ты знаешь, в каком именно?

Он сдвигает брови.

— Мне кажется, он говорил про Аделаиду.

У меня загораются глаза.

— Моя подруга работает в парке-заповеднике, который расположен в Аделаидских холмах. Интересно, это он и есть? Хочешь, могу позвонить ей и узнать, не видела ли она что-нибудь?