Элис достала фотографию.

– Это мой брат. Я знаю, что он был здесь, в Хоппештадте, потому что он писал о нем, но он так и не вернулся домой. Я подумала… – она запнулась, внезапно испугавшись.

Джинджер внимательно посмотрела на фото, прежде чем передать его бармену и своему отцу, шеф-повару, который вышел из кухни в высоком накрахмаленном колпаке. Все они покачали головами.

– Je suis désolée, мы вряд ли чем-то можем помочь. Перед нами прошло столько солдат! – призналась Джинджер. – Английских, французских, канадских, американских. Он офицер?

– Я не знаю. Наверное, нет. – Как неразумно с ее стороны, как нелепо и наивно полагать, что из многих тысяч заходивших сюда они запомнят каждого солдата.

– Я могу спросить еще кого-нибудь?

– Было всего два места, куда они ходили, кроме баров и публичных домов, – виновато улыбнулась Джинджер. – Извините, но таковы уж были реалии войны.

– Я знаю, что мой брат отнюдь не ангел.

– Тут была армейская церковь, но ее уже нет.

– А другое место?

– «Тэлбот-хаус». «Клуб обывателей», как они его называли, расположенный на улице Опиталь. – Она указала налево. – Многие ходили туда. Сотни и сотни военных всех званий и рангов. Но он теперь тоже закрыт.

– Что это было за место?

– Это место, где можно было отдохнуть и встретиться с друзьями. Они там могли пообедать; у них была библиотека, они устраивали всякие мероприятия, музыкальные вечера и прочее. И место для молитвы. – Элис ловила каждое слово. Сердце бешено колотилось в груди. Именно об этом месте и писал Сэм: «Добрые люди помогают нам, и у нас есть хорошее пиво и достаточно еды».

– А можно ли посетить этот дом?

Джинджер покачала головой:

– Человек, который управлял им, священник, уехал домой в Англию, а владелец забрал дом обратно.

Элис была разочарована. Она так близко подобралась к развязке – по крайней мере, к тому, чтобы выяснить, что случилось с Сэмом. Преисполнившись уверенностью, не зная почему, что именно в этом месте она найдет ключ к исчезновению Сэма, Элис не собиралась сдаваться.

– Но ведь я все равно могу туда пойти? Не могли бы вы представить меня этому владельцу?

– Извините. Желающих посетить его дом было так много, что ему пришлось закрыть двери.

– А как звали этого священника? Может быть, я могла бы написать ему?

– Филипп Клейтон. Но все зовут его Табби. Возможно, у военных будет его адрес.

– Спасибо, мадемуазель, что уделили мне время, – закончила разговор Элис.

– Не за что. Удачи вам, мадам.

* * *

Как только Элис вышла на улицу, она тут же заметила вывеску на противоположной стороне: «Улица Опиталь». Не потребовалось много времени на то, чтобы найти красивое трехэтажное здание. Хотя сейчас оно было пропитано пылью и выглядело запущенным, должно быть, когда-то это был роскошный особняк. Ставни и тяжелые чугунные ворота были крепко заперты, но над дверью до сих пор висела написанная от руки табличка: «Тэлбот-хаус», 1915 –? «Клуб обывателей».

Она дернула шнурок колокольчика; он глухо прозвенел внутри. Но к двери так никто и не подошел. Она позвонила снова, на сей раз более настойчиво. Ответа по-прежнему не последовало. Она нетерпеливо вздохнула. Если бы только ей удалось проникнуть внутрь, она смогла бы почувствовать присутствие Сэма, узнать, когда он тут был, что делал. Позвонив в третий раз и выждав еще несколько минут, она развернулась и пошла прочь, раздосадованная. Выйдя на площадь, Элис попыталась урезонить саму себя, унять свое разочарование: священник уехал, хозяин вернул себе свою собственность. Вероятно, внутри все равно ничего не осталось; все, что там находилось, вывезли в конце войны. И потом у нее не было доказательств, что Сэм посещал этот дом. Должны быть и другие зацепки – она спросит у Даниэля.

Она пересекла площадь и направилась к ратуше, где майор Уилсон договорился встретиться с ними, затем прошла через каменные ворота во двор. За обедом члены группы начали узнавать друг друга получше. Несколько кружек пива помогли преодолеть обычную сдержанность, и завязался приятный, легкий разговор. Но теперь все стояли в серьезном, почтительном молчании, ловя каждое слово своего гида.

– …Это здание также имеет мрачное прошлое, – он указал на зарешеченное окно в углу двора. – Это тюрьма, где содержали захваченных дезертиров, ждавших своей участи. – Слушатели невольно задержали дыхание. Все знали, что дезертиров расстреливали, но никто не хотел спрашивать, как и где это происходило, а майор явно не собирался вдаваться в подробности. Этого было достаточно, чтобы понять, что, когда этих бедолаг привозили сюда, они наверняка понимали, что домой уже никогда не вернутся.

– Конечно, их можно было считать трусами, но, по моему опыту, половина этих бедолаг была в буквальном смысле не в своем уме в результате контузии и тому подобного. Я уверен, что вы слышали об этом. Но что может сделать армия в горниле войны? Дисциплина является ключом к победе, и если бы стало понятно, что дезертирство – это легкий способ попасть домой, то многие другие, возможно, пытались бы последовать их примеру. – Голос Джона Уилсона был ровным, но по его более напряженной, чем обычно, позе Элис видела, что он изо всех сил пытается держать эмоции под контролем.

Она подошла и стала рядом с Руби:

– Представь, что тебя заперли здесь и ты знаешь, что тебя, вероятно, расстреляют.

– Мне просто невыносимо об этом думать!

* * *

Элис неохотно села в автобус. Она была настолько разочарована и расстроена, что ноги буквально отказывались ее слушать. Она чувствовала, что здесь она ближе к Сэму, чем когда-либо с того момента, как он уехал много лет назад. Ей просто нужно было время, чтобы понять почему. Но как только они тронулись, знакомая рыжеволосая фигура кинулась к их автобусу через всю площадь, размахивая руками. Майор велел водителю затормозить.

– Та американская дама с вами? – выкрикнула Джинджер, когда он опустил стекло. – У меня для нее новость. Табби Клейтон приезжает через пару дней. Вы передадите ей?

– Полагаю, вы слышали? – повернулся майор к Элис. – Только, боюсь, будет слишком поздно, если вы надеетесь с ним встретиться.

* * *

Вернувшись в Остенде, Элис пошла в бар отеля и заказала большой стакан виски. Она пристрастилась к спиртному во время своего пребывания в Лондоне, где отец Джулии с большой гордостью знакомил их с обширным винным подвалом посольства.

– Качественные спиртные напитки – признак цивилизованной нации, – говаривал он. – Все образованные люди должны разбираться в таких тонкостях. – Вот, попробуйте этот.

Бельгийский виски, безусловно, был не самого высокого качества, но проскользнул внутрь на удивление легко. Когда она пила свой второй бокал, ей пришла в голову идея – настолько простая, что она чуть не рассмеялась вслух. Она возьмет такси, вернется в Хоппештадт и встретится с тем армейским капелланом. В конце концов, тут всего два часа езды.