В итоге я высказал ему: «Чего вы хотите? Вы говорите игрокам делать то, что они делать абсолютно не в состоянии». Вайсвайлер пришёл в ярость, он не понимал моего отношения к делу. Наши противоречия были типичными для людей, привыкших к разным методикам тренировок: немецкий и голландский подходы разделяла целая пропасть. В те годы в Германии было принято, чтобы тренер принимал все решения, а все остальные им подчинялись. В Голландии основой нашей работы были совместные усилия всех членов коллектива. Когда мы все сходились во мнении насчёт чего-либо, мы это делали, а если согласия не было, то не делали. В том сезоне мы стали вторыми вслед за мадридским «Реалом». Вайсвайлера уволили ещё до окончания чемпионата, и он обвинил в этом меня. Но если бы он взглянул в зеркало, то понял бы, что не только на мне одном его методы не срабатывали, они не работали применительно ни к одному из членов команды. Вайсвайлер и «Барселона» были парой, которой развод был предрешён самой судьбой. Как это бывает в футболе порой слишком часто, он оказался не тем тренером не в том клубе.

Когда я решил покончить с футболом в 1978 году, два моих прощальных матча за два клуба в моей карьере стали предвестником того, что завершится она всё же иначе. В Барселоне мы проиграли «Аяксу» 1:3, а матч, устроенный чуть позже в Амстердаме, свёл нас с мюнхенской «Баварией», которая уничтожила нас 8:0, не дав ни единого шанса. Не о таком прощании с футболом я мечтал. После этого я стал бизнесменом. Это решение послужило мне одним из самых важных уроков в жизни, быть может, даже самым важным.

Всё случилось в период, когда обстоятельства несколько вышли из-под моего контроля. С тестем я виделся тогда лишь три-четыре раза в год. Когда я ещё играл в футбол, Кору как моему агенту приходилось выполнять совсем не много работы. У меня были заключены контракты на несколько лет, их условия были давно оговорены и согласованы, а 80 % своего времени я был занят тем, что тренировался или играл в футбол. Но с того момента, как я перестал играть, 80 % моего времени стали уходить на другие дела и нужды. Вдобавок я начал прибегать к своему всегдашнему упрямству, которое так хорошо служило мне в футболе, и делал это совершенно не к месту.

Здесь я не буду называть ничьих имён, давайте я просто скажу, что в течение карьеры я обзавёлся кругом знакомств, и один из таких знакомых пришёл ко мне с идеей вложения средств, которая на бумаге звучала просто здорово. К несчастью, бизнес-идея касалась сферы, о которой я ничего не знал, плюс – и это самое глупое во всей ситуации – она была бесконечно далека от меня и моих интересов, я не имел никакого отношения к ней. И тогда моё невежество раскрылось во всей красе. У меня были деньги, а когда у тебя есть деньги, рядом всегда находятся крысы, жаждущие урвать кусочек себе. Вы это знаете, теперь это знаю и я. Но тогда я об этом не подозревал.

Хотите верьте, хотите нет, но я вложил деньги в предприятие по разведению свиней. С какого перепугу я вообще решил поучаствовать в этом?.. Если тебе нравится что-нибудь или тебе что-нибудь действительно интересно, тогда ты ещё как-то можешь объяснить свои инвестиции в это дело. Но я никакого объяснения дать не мог. Я просто сказал «да» и вписался в дело. Я даже Данни не сообщил о том, что собираюсь делать. Иногда не осознаёшь, насколько ты глуп, пока кто-нибудь со стороны не укажет тебе, что ты обманываешь самого себя. Кто-нибудь спросит у тебя: «Да что, бога ради, ты такое творишь? Неужели в этом твоё будущее? Неужели так ты хочешь провести остаток жизни?» И тогда ты честно признаёшься, что совершил ошибку. Что тебе совершенно не интересны свиньи. Что ты просто бьёшься головой о кирпичную стену. И так сильно, что никаких оправданий не остаётся.

Какое-то время я полагал, что занялся толковым делом, пока как-то раз к нам с визитом в Барселону не прибыл мой тесть. «Что ты натворил?» – воскликнул он. Я сказал ему, что приобрел три земельных участка, на которых можно отстроить ферму. Кор незамедлительно потребовал у меня документы на землю. А потом он стал наседать на меня. Я заплатил деньги, но никогда не просил никаких подтверждающих документов взамен. Я не привык вести дела и не знал, что так нужно делать.

Если говорить вкратце, то документов, по всей видимости, никаких не было. Кор сказал, что меня поимели. «Ты заплатил за землю, но на твоё имя ничего не зарегистрировано». Я ничего не мог поделать. Кор был очень серьёзен, он сказал мне: «Выкинь весь этот бизнес из своей головы. Смирись с потерей средств и иди заниматься тем, в чём ты действительно хорош».

Ситуация сама по себе была скверной, но тут её ещё усугубил Хосеп Луис Нуньес. В 1978-м он стал президентом «Барселоны» и незамедлительно принялся меня дурачить, в первый из многих раз. Долгие годы испанские клубы сами платили налоги игроков. В какой-то момент закон изменился, и каждый теперь должен был платить ретроспективно. Клуб заявил, что сможет покрыть задолженности всех игроков – кроме моей. Так как я собирался покидать «Барселону», Нуньес отказался платить за меня, даже несмотря на то, что эти деньги я заработал, будучи игроком клуба. Поскольку он нуждался в остальных игроках команды в новом сезоне, он решил их проблемы, а я был вынужден заботиться о себе сам, так как не собирался оставаться в клубе.

Понятия не имею, сколько денег я потерял тогда в одночасье. Ни малейшего. Большая часть моей собственности ушла с молотка. В марте 1979-го наша квартира была изъята из нашей собственности в связи с неплатежами, и нам пришлось паковать чемоданы. Статьи, мелькавшие в газетах, оценивали мои совокупные потери в шесть миллионов долларов, но я не знаю точно, правдива ли эта оценка. Что я знаю точно, так это то, что денег я потерял очень много.

Вскоре я снова привёл себя в чувство и собрался с мыслями. Всё было не так уж плохо, ведь я никогда особо не беспокоился о деньгах. Мой тесть всегда приглядывал за моими финансами. Когда он умер в 2008 году, мне впервые за тридцать лет пришлось самому идти в банк. Я даже не знал, в каком банке хранились средства. Я всегда старался избегать участия в вопросах, касавшихся бизнеса.

Даже если вы прямо сейчас спросили бы у меня, сколько у меня есть денег, я бы не смог вам ответить. Я понятия не имею. Сообщите мне, если появятся какие-то проблемы. Я живу в другом мире. Деньги – это не про меня. После того неудачного опыта я больше никогда ни во что не вкладывался. Ни в квартиры, ни в землю, ни во что вообще. Я знаю, что у меня есть деньги, что они лежат в банке уже долгие годы, но я понятия не имею, какой процент с них зарабатываю и получаю ли какую-либо прибыль вообще. Может звучать глупо, но у меня этот вопрос не вызывает ни малейшего интереса. Сегодня моими банковскими вопросами заведует мой племянник, и он всегда извещает меня о том, что мне следует знать.

Учитывая то, какой я человек по натуре, ошибки, которые я допустил тогда, я довольно быстро выбросил из головы. Не в последнюю очередь потому, что верил, что у каждого человека своя destino, то есть судьба. Моей судьбой, вероятно, было уйти из футбола в молодом возрасте, совершить нечто феноменально глупое, а затем вернуться в игру и обрести себя как футболиста заново. Строго говоря, это вся история моей футбольной карьеры в трёх предложениях.