— Ваша раса умеет творить руками магию! — искренне восхитился эмир, когда получил обратно сияющий и полностью заряженный коммуникатор. — Неудивительно, что у вас имеется столько золота.

— Спасибо. Это не совсем магия…

«Скорее, обыкновенное электричество», — мысленно добавил.

— …Но да, мы действительно её часто используем.

— Что ж… Всё равно не могу не восхищаться, — кивнул Идрис. — Цварг — самый крупный наш покупатель, благодаря которому град Аль-Мадинат значительно развился и отстроился в последние три года. Все ваши успехи означают и наши успехи. Как, кстати, дела на вашей родине? Всё ли хорошо, с чем связан ваш прилёт? Вы угощайтесь, слуги уже всё проверили, ничего не отравлено.

«Даже если отравлено, мой организм с лёгкостью это переварит», — фыркнул про себя и потянулся к уже знакомому голубому лавашу. Положил в него козий сыр, насыпал мелко прорезанные местные травы — судя по запаху, какая-то разновидность петрушки.

— У нас всё отлично, но Цварг обеспокоен качеством каменных роз, — начал я заготовленную легенду.

— А что случилось?

Судя по мелькнувшему изумлению, Идрис действительно переживал за свой товар и сделку.

— Видите ли… террасорцы используют каменные розы в пищу, а мы ими кормим гхм-м-м… железных птиц. — Никогда не любил врать, а уж тем более поддерживать заблуждения гуманоидов, но ради дела пришлось идти на сделку с совестью. — Наши питомцы куда как чувствительнее к пище, чем гуманоиды. В последнее время они начали болеть, и мы заподозрили проблемы с гхм-м-м… кормом.

— Ого… — Идрис промокнул тканевой салфеткой губы. — Чем я могу помочь?

— Да вот я прилетел узнать, может, вы изменили поставщика?

— Нет, санджар Робер, что вы! — взволнованно воскликнул градоправитель. — Аль-Мадинат сам ведёт разработки шурфов, все пещеры наши, мы ни у кого не покупаем каменные розы, а собираем собственными силами.

— Я прошёлся с утра по рынку и обратил внимание, что на прилавках нет таких растений в продаже. Как же тогда ваши люди употребляют их в пищу? Я начинаю подозревать, что товар стал плохого качества и вы просто решили всё сбагрить нам.

Я сделал вид, что злюсь, но Идрис не только не испугался того, что его раскусили, а сам разозлился в ответ.

— Ваше предположение, санджар Робер, оскорбительно! — взревел эмир, но эмоциональный фон сообщил мне гораздо больше, чем слова. — Тот лаваш, который вы едите прямо сейчас, имеет в составе голубую каменную розу!

Да, я это знал благодаря Шейне, но всё равно хотел проверить градоправителя.

— Мои люди с удовольствием потребляют в пищу национальную гордость Террасоры, да и не прожили бы мы засухи на одних финиках и пшенице. Что касается рынка, то да, я издал закон, что каменные розы из пещер запрещается перепродавать. Однако любой житель Аль-Мадината может подать заявку на их добычу. Мои помощники рассматривают обращения населения и пускают в верхние шахты две сотни людей в месяц. Этого достаточно, чтобы семьи прокормили себя и одолжили еду соседям, но перепродажа пещерной розы с целью обогащения запрещена!

Голос Идриса по мере ответа все повышался и повышался, под конец уже звенел от эмоций, однако среди бета-колебаний я не почувствовал лжи, да и аргументы звучали весьма логично для человека его уровня образования. Он пытался собрать как можно больше денег в городскую казну, а значит, лишние «конкуренты», будь это даже собственные горожане, ему не нужны. Идрис Свет Истины не разбирается в микро- и макроэкономике, а потому не способен понять, что монополия и отсутствие конкуренции в любой сфере ведёт к её стагнации…

«Это Средневековье, Янн, мужчина перед тобой искренне считает, что делает лучше, приватизируя главный ресурс».

Словно уловив, о чём я думаю, эмир добавил уже тише:

— Да, я могу вам показаться жадным, но обращаю внимание, что Аль-Мадинат стремительно развивается. Только за последний год у нас появился собственный суд, а также на заработанные с продажи каменных роз деньги я планирую запустить строительство новых водных комплексов.

— А чем плохи старые?

— К сожалению, несколько лет назад у нас была вспышка чёрной хвори. По заверениям духовников, эти строения очень дорого и долго отмаливать. Проще прорыть новые каналы и построить новые здания.

Я вздохнул, не давая себе разрешения комментировать ситуацию.

«Это Средневековье, — напомнил себе ещё раз. — Ты не имеешь права вмешиваться в ход развития Террасоры».

— Да, парные — это хорошо. Поддерживаю.

— Вот! — Идрис поднял палец вверх. — А ещё собственный суд! Я бы вам даже показал…

— Я с бóльшим удовольствием осмотрю пещеры, где собирают каменные розы.

— Можно и то и другое, прямо сегодня. Я как раз планировал… — начал мужчина, но в этот момент с лёгким скрипом половиц в трапезную впорхнула девушка.

На ней было длинное тёмное одеяние, как у большинства террасорок, но её высокий статус я смог определить по многочисленным кольцам на пальцах. Террасорка, быстро ступая, подошла к градоправителю, бесшумно опустилась на колени и что-то тихо-тихо прошептала, при этом склоняясь почти до пола и держа огромную резную шкатулку в вытянутых руках перед собой.

Я буквально ощутил на себе неподдельное изумление Идриса.

— Да что ты говоришь?! Показывай скорее! — торопливо воскликнул он, а затем поправился: — Прошу прощения, санджар Робер, это одна их моих младших жён — Силис.

Он неловко взмахнул рукой в её сторону. Я так и не понял, как здесь принято приветствовать женщин, поэтому наклонил голову и выбрал максимально нейтральную формулировку:

— Приятно познакомиться с женой делового партнёра.

Девушка беззвучно опустила голову ещё ниже, а по ментальному фону от неё пришло лёгкое удивление.

Шварх, кажется, я не должен был к ней обращаться. Однако Идрис пребывал в таком возбуждении, что не заметил моей оплошности:

— Она часто мне помогает как секретарь, очень красиво пишет… Представляете, один из достойных мужчин посватался за мою дочь!

— Дочь? — Идрис, поглощённый своими мыслями, не ответил, и я перевёл вопросительный взгляд на Силис.

— Приёмную, — едва слышно прошелестела террасорка. — Эмир Идрис Свет Истины как градоправитель Аль-Мадината отец всем горожанам и имеет право удочерить любого ребёнка.

— Поздравляю, — пробормотал я, ошарашенно наблюдая, как из деревянной шкатулки на свет появляются грубо выкованные и безвкусно усыпанные драгоценными камнями металлические наручи.

Если бы меня спросили, то я охарактеризовал бы эти украшения как совершенно