и в этом городе, но Элмер, наверное, преодолел компетентность лет двадцать назад, и теперь его определяющей чертой была своенравность, дополненная седыми волосами, торчащими под странными углами по всей голове, и сутулыми плечами, которые опускались всё ниже с каждым выражением, и он ничего не мог с ними поделать.

— Видите ли, если он весь такой побитый, то придётся привозить для вас грузовик из Шасты или Реддинга. Быстрее было бы вам самим поехать туда, поговорить с...

— Но мы говорим с вами. Послушайте, этой штукой сейчас едва ли можно управлять. Вы хотите взять на себя риск нашей смерти или травмы, если мы попытаемся вернуть грузовик обратно на шоссе? — требовательно заявил Тристан, подражая командирскому тону своего отца.

Элмер открыл рот, затем закрыл, прежде чем, наконец, испустил вздох с запахом чеснока.

— Что ж, думаю, не повредит быстро взглянуть на грузовик.

Элмер поставил перед кассой табличку "Вернусь через пять минут", затем, звеня огромной связкой ключей, пошёл за мужчинами обратно к грузовику.

— Как насчёт того, чтобы вы его завели? — обратился он к Тристану. Элмер уже выказал явное предпочтение говорить напрямую с ним и игнорировать его спутника. Что было примечательно, так как до сих пор во время их путешествия Рави очаровывал всех так же, как и своих коллег в Лос-Анджелесе. Баристам, официанткам и клеркам отеля — всем нравился этот парень.

Тристан протянул ключи Рави.

— Держи. Попробуй ты. Ты справляешься с грузовиком намного лучше меня.

Рави запрыгнул в кабину грузовика, пока Тристан и Элмер стояли в стороне.

Вру-ум. Ка-рампл. Кранк. Кранк. Даже обычный поворот ключа в зажигании вызывал этот звук.

— Слава Богу, дело было не только во мне, — еле слышно произнёс Тристан.

— Да. Он сломан, — кивнул Элмер, будто всё время предсказывал это, а не спорил с ними последние двадцать минут. — А теперь слушай, мальчик. Ты с ним добровольно? Если тебя похитил один из этих террористов, просто подними два пальца. Я быстренько привлеку его к суду.

— Какого чёрта? — Тристан практически никогда не ругался, особенно при другом человеке, но это было за гранью невероятного.

— Ты и этот мусульманин? То, что ты использовал арендованный грузовик, не привело ни к чему хорошему? Может быть, мне нужно заглянуть в прицеп...

— Слушайте сюда. Он индиец, а не мусульманин, и не то чтобы это имело хоть какую-то разницу. И мой коллега. Мы работаем на компанию, выпускающую программное обеспечение. На огромную компанию, которая не будет счастлива от этой задержки. Так что можете взять телефон и договориться о новом грузовике, иначе в течение следующих двадцати минут ждите звонка от адвоката нашей компании. И я уверен, что есть куча информационных агентств, которые с радостью возьмутся за историю о том, что ваш прокат устраивает дискриминацию...

— Ну не торопитесь. Видите ли, я просто предпринял все меры предосторожности. По новостям говорят, что террористические группировки могут нацелиться на маленькие города. Но я пойду, позвоню в Реддинг. Новый грузовик доставят сюда в течение часа или около того.

— Устройте это, — Тристан говорил твёрдым голосом, хотя у него начали трястись руки. Он ненавидел быть требовательным, ненавидел устраивать суматоху, даже когда действие было явно оправдано, как в этом случае.

— Не нужно становиться таким грубым,— пробормотал Элмер, неуклюжей походкой возвращаясь в магазин.

— Вперёд, Тристан, — Рави театрально поаплодировал, выходя из грузовика.

— Ты всё слышал?

— О да. И, поверь мне, я слышал вещи намного хуже. Но спасибо, что заступился за меня.

Он похлопал Тристана по плечу, и их глаза встретились. Между ними промелькнуло нечто большее, чем благодарность, нечто более глубокое, чем вспышка влечения, которое Трис продолжал чувствовать в неподходящие моменты. Нет, это было глубже и мощнее, и ему не следовало ощущать всё посреди дня, когда в этом крохотном городке на них светило солнце, и за ними, несомненно, наблюдал самый грубый в мире клерк.

Глава 8

Тристан Мне-нужна-таблица-побольше Джонс был последним человеком, который, по мнению Рави, заступился бы за него. И как он и подозревал, более уверенный Трис был ещё и до странности сексуальным. Дело было не в командирском тоне или юридическом жаргоне, на котором тот разглагольствовал без особых усилий — скорее был важен момент, что Тристан казался парнем, который знает, чего хочет, чего заслуживает, и не боится отстаивать. И это было более привлекательно, чем тот парень, который с трудом заказывал свои любимые блинчики. И ладно, может быть, эта черта тоже была немного милой.

"Есть ли в нём что-нибудь то, что тебе не нравится?"

Чёрт. У Рави появлялись серьёзные шоры насчёт того, в чём был замешан Тристан. И это было совсем не хорошо.

— Что мы будем делать следующий час? — спросил Тристан у Рави, тяжело сглотнув. — Я не хочу тусоваться с Элмером больше, чем это необходимо.

— Согласен, — Рави огляделся. Так долго убивать время в кабине грузовика звучало как пытка. Умно было бы предложить, чтобы они разошлись своими путями и встретились через час, но клетками мозга Рави снова управляла импульсивность. — Хочешь поиграть в туриста? Вернуться обратно в центр города и заглянуть в несколько магазинов? Ты мог бы найти сувенир для своей няни, как говорил.

— Да, — на лице Тристана медленно появлялась улыбка. — Я бы не отказался. Давай проверим замок на прицепе и оставим Элмеру номер моего телефона.

Через несколько минут они добились неохотной гарантии Элмера, что грузовик-замена уже в пути, и обещание позвонить, если его доставят раньше, чем они вернутся. Рави не был уверен, что доверяет обещаниям теоретика заговоров, но у него не было большого выбора.

Извилистая главная улица привела их обратно к сердцу маленького городка — к коллекции каменных и бетонных зданий с витринами магазинов, которые были намного старше их. Когда Рави проезжал через множество маленьких городов в своих путешествиях, такая своего рода причудливая Америка была разительным отличием от его пригородного района Нью-Джерси, что всегда доводило мужчину до грани. Он осознавал, что Элмер был далеко не единственным человеком, который хотел причислить его к ближневосточному этносу, и куча людей по-прежнему чувствовала себя некомфортно из-за расового разнообразия, несмотря на