Глаза у меня защипало, к горлу подступили слезы, но позволять себе плакать было нельзя. Я боялась, что если начну, то уже не смогу остановиться.

Музыка и писк «Тетриса» наконец-то утихли, и комната погрузилась в тишину. Я выскользнула из-под одеяла и на цыпочках пробралась в дальний конец склада, туда, где смутно темнели оружейные стойки и стеллажи с боеприпасами. Свидетельство того, насколько не готова я была к такому зигзагу судьбы.

Сейчас я была в безопасности, но не могла же остаться здесь навсегда. Слезы потекли по шее еще до того, как я успела понять, что плачу.

Я опустилась на пол рядом с верстаком Приста и уткну лась лицом в колени. И бесшумно плакала, глотая рыдания, пока не свело судорогой горло.

– Кеннеди? – раздался за спиной чей-то шепот. Я закрыла лицо руками. – Хочешь поговорить?

Это был то ли Лукас, то ли Джаред, я не поняла, кто именно, слишком тихо он говорил. Я покачала головой. Слезы просачивались у меня между пальцами.

Он опустился на пол рядом со мной, и я почувствовала исходящий от его кожи запах соли и меди.

– Это трудно, я знаю. Я чуть не сошел с ума, когда умер папа. Не представлял, как мы без него справимся.

Он говорил медленно, его голос звучал ласково и сочувственно. Я поняла, что это Лукас пришел поделиться со мной чем-то очень личным, чтобы мне стало легче.

– Мне очень жаль, что я не могу все исправить. – Он поколебался. – Я хочу сказать, все изменить.

Я судорожно вздохнула, и он осторожно коснулся моего плеча:

– Эй, посмотри на меня. Пожалуйста.

Я замотала головой. Не могла перестать плакать и не хотела, чтобы он видел меня в таком состоянии.

– Я все понимаю, – прошептал он, и я почувствовала на своей шее его дыхание. – Я не знаю, как сам бы с этим справился, если бы не Люк.

Я остолбенела.

Это не Лукас обнимал меня за плечи.

Это был Джаред. Тот самый Джаред, из которого лишнего слова было не выжать, который казался таким отстраненным.

Не знаю, сколько мы с ним так сидели. В конце концов слезы иссякли, и Джаред взял меня за руку и отвел обратно. Я забралась в его постель, а он, ни слова не говоря, вернулся на диван. Но я все равно продолжала чувствовать запах соли на его коже.

Когда я проснулась, Лукас с Джаредом и Аларой снова склонялись над картой. После многочасовых поисков в газетах упоминаний о необычных природных катаклизмах и сообщений о необъяснимых явлениях я начала кое-что понимать во всплесках паранормальной активности. Кроме того, моя память пополнилась сотнями ментальных снимков: от заброшенных домов и мест, в которых были совершены чудовищные преступления, до объявлений о продаже подержанных машин – и все они были автоматически рассортированы и разложены по соответствующим полочкам.

Когда я поняла, что больше не могу, то вызвалась немного побыть помощницей Приста. Он был полон решимости сконструировать супер-пупер оружие против духов мщения, чтобы встретить то, что приготовил для них Андрас, достойно экипированным.

– Подержи-ка вот это. – Он сунул мне в руки паяльную лампу.

– Мне не кажется…

– Это совершенно безопасно. Если только ее не включать.

Знала бы я еще, как это делается!

– Нам нужна серьезная огневая мощь. – Прист принялся листать свою тетрадь в поисках старых чертежей, которыми он мог бы воспользоваться.

Вошла Алара в свободных брюках карго и облегающей майке, оставлявшей открытыми мускулистые руки. Она взяла со стеллажа пачку печенья и, мазнув по мне равнодушным взглядом из-под сильно накрашенных ресниц, снова скрылась.

– Алара, похоже, неплохая девчонка, – забросила пробный шар я, когда она уже не могла нас слышать.

– Мы точно говорим об одном и том же человеке?

Я рассмеялась:

– На чем она специализируется? Кроме устрашения?

– На защитных заклятиях. Ее бабка была вудуистской жрицей или кем-то в этом роде. Не помню, как они точно называются. Но характерец у Алары еще тот.

«Красотка с характером. Класс».

Прист кивнул на свою тетрадь, а сам двинулся к холодильнику:

– Смотри дальше.

Я принялась осторожно переворачивать страницы. Мое внимание привлек миниатюрный символ, скрытый в одном из чертежей. Я уже видела его прежде.

Вернулся Прист с двумя банками лимонада.

– Это что такое? – ткнула я в набросок.

Он бросил взгляд на страницу:

– Что-то вроде окуляра.

– А что на нем делает печать Андраса?

– Где ты увидела печать?

Он склонился над тетрадью, и я указала на символ. Прист выронил банки, и по полу стремительно растеклась лимонадная лужа.

Лукас просунул голову в просвет между простынями:

– Чем это вы тут заняты?

Прист во все глаза смотрел на чертеж, точно завороженный:

– Зови всех сюда. Живо.

Все столпились вокруг стола, чтобы получше разглядеть чертеж – механический цилиндр со словами «Оптическое Орудие», убористо выведенными печатными буквами наверху страницы.

– Это одно из изобретений твоего деда?

Джаред склонился надо мной и принялся разглядывать рисунок. Я вспомнила, как он обнимал меня за плечи, пока я плакала, и как от него пахло, и подалась чуть вперед, чтобы не быть к нему так близко.

Прист покачал головой:

– Это не дедов почерк, к тому же рисунок был сделан очень давно.

На рисунке был изображен цилиндр размером с небольшую банку из-под кофе. С одного конца в него было вделано прозрачное стекло, напоминавшее окошко. Снаружи по кругу были выгравированы пять символов. К цилиндру прилагались еще четыре составные детали: серебристые диски, в каждом из которых имелись вставки из стекла определенного цвета – синего, красного, желтого и зеленого. Диски вставлялись в середину цилиндра, как подносы.

Алара изогнула украшенную колечком бровь:

– Что это?

– Что-то вроде окуляра, – сказал Прист.

– А если человеческим языком?

Прист ткнул пальцем в верхушку нарисованного цилиндра:

– Если посмотреть вот сюда, каждый слой цветного стекла позволяет видеть определенную часть инфракрасного спектра, которую невозможно различить невооруженным глазом. Подобно тому, как черное излучение собирает белый цвет и усиливает его.

– Ты хочешь сказать, что это прибор для дешифровки? – уточнил Лукас.