Алара кивнула на стоявшую на земле пластиковую канистру с выцарапанными на боку словами «святая вода»:

– Можешь подержать?

Я не была уверена, что она обращается ко мне, но все равно подняла канистру.

– Спасибо.

Она перелила часть воды в пластиковую бутылку из-под кока-колы.

– Значит, эта штука действительно работает?

Алара засунула бутылку в пояс для инструментов, который носила на бедрах.

– Процентах в шестидесяти.

Я смотрела, как она методично заполняет оставшиеся карманы пояса: мешочек с солью, патроны с соляным раствором, черный маркер. Автоматизм движений напомнил мне Элль с ее умением краситься в машине, не глядя в зеркало.

– Сколько раз ты это делала? – спросила я.

Алара пожала плечами:

– В этой компании? Шесть раз.

Если не считать совместных занятий в моей комнате, я и на свиданиях-то столько раз не бывала.

Мне хотелось задать ей столько вопросов. Будут ли призраки, обитающие в Лильберне, похожи на задушенную девушку из моей комнаты? Будет ли их так же просто уничтожить? Когда Джаред с Лукасом ворвались в мою спальню, у них было при себе всего одно ружье. На этот раз они прихватили с собой гораздо более солидный арсенал.

– Лови, Люк!

Джаред бросил брату арбалет, а следом за ним надорванную картонную коробку. Лукас без единого слова открыл ее и принялся рассматривать остроконечные снаряды. Они даже близко не походили на стрелы.

– Клевые, правда? – спросил Прист. – Это холодная ковка. Я сделал их несколько дней назад.

– Почему холодная? – спросила я.

– Так называется способ, когда железу придают форму без предварительного нагревания. – Прист вытащил коробку с гвоздями и зарядил пневмостеплер. – Духи терпеть не могут железо, обработанное таким образом. Оно уничтожает их или причиняет адскую боль – в зависимости от того, насколько они сильны.

– Поняла. – Я кивнула на гвозди, рассыпанные вокруг: – Это тоже холодная ковка?

– Ловишь на лету.

Лукас зарядил арбалет и принялся набивать один из карманов солью. Рукав у него задрался, и соляная пыль припорошила запястье. Мне показалось, что на коже проступил какой-то рисунок.

– Это у тебя что, татуировка?

Прист покосился на Лукаса.

Тот проследил мой взгляд и потянул рукав вниз:

– Так, ничего.

– Ну и какой у нас план? – как-то нарочито громко поинтересовался Прист, передавая Джареду пневмостеплер.

Джаред сунул в карман своей армейской куртки пригоршню гвоздей:

– Лукас с Аларой могут заняться домом. Мы возьмем на себя башню.

– Я, надо полагать, буду мониторить паранормальную деятельность? – разочарованно протянул Прист.

Джаред проверил спусковой крючок на своем ружье:

– Это тоже важное дело.

Прист сунул в один задний карман какой-то портативный прибор, похожий на рацию, а в другой – калькулятор.

– Собрался домашнее задание по математике делать в доме с привидениями? – поддразнила его я.

– Для домашнего задания по математике мне калькулятор ни к чему, а вот для других целей очень даже может пригодиться, – оживился Прист.

Он подошел к Джареду и остановился рядом с ним. Лукас с Аларой уже стояли рядом друг с другом.

– А я с кем иду? – спросила я.

Все четверо переглянулись. Единственным, кто хоть как-то отреагировал, был Прист. Он немедленно натянул наушники.

– Ни с кем, – наконец отозвался Джаред. – Ты останешься здесь.

Андрас отнял у меня мать. Если существовало на свете оружие, способное его уничтожить, я хотела помочь отыскать его.

– Я иду с тобой.

Джаред, ни слова не говоря, протиснулся мимо меня и скрылся за фургоном.

Я пошла за ним:

– Думаешь, если меня игнорировать, я останусь здесь? Плевать я хотела…

Он резко развернулся:

– Я не позволю тебе войти в этот дом.

– Это не тебе решать.

Он с тревогой нахмурился:

– Если там окажется хотя бы один дух мщения…

– Вы так усердно пытались убедить меня в том, что это мое предназначение, мой долг, или что там вбили вам в голову ваши родители, чтобы заставить вас променять нормальную жизнь вот на это. – Я дернула его за карман. Звякнули гвозди. – Если я в самом деле одна из вас, разве не стоит мне взглянуть на то, с чем мне предстоит сражаться?

Его глаза гневно сверкнули.

– Мои родители ничего никуда не вбивали. Наша мама умерла через десять минут после того, как родила нас. А папа говорил мне правду. Ты можешь сказать то же самое о себе?

Я закусила губу.

Джаред понизил голос:

– Не тебе судить ни моего отца, ни мою жизнь. Мы делаем важное дело.

Мне очень хотелось ответить ему какой-нибудь колкостью, которая причинила бы ему такую же боль, какую он попытался причинить мне, но не смогла. Как бы велики ни были различия между нами, нас объединяло нечто такое, что противопоставляло нас обычным людям.

– Прости. Я не должна была…

У меня задрожали руки.

От Джареда это не укрылось, и его взгляд смягчился.

– Я не хотел на тебя кричать. Почему ты так туда рвешься?

Потому что дело было не только в охоте на духов мщения. Если они не заблуждались, я вступала на путь, с которого свернула моя мама, на путь, который она скрывала от меня по каким-то ей одной ведомым причинам, и возможно, мне не суждено узнать эти причины. Накопилось слишком много вопросов, на которые я хотела получить ответы.

Действительно ли она была членом Легиона?

И вопрос, который мне даже не хотелось себе задавать.

А я – была?

Джаред заглянул в мои глаза, и мне показалось, что он разглядел в них все страхи, которые я так старалась скрыть.

– Ты должна делать в точности то, что я тебе скажу. Я кивнула, слишком напряженная, чтобы что-то ответить.

Когда мы снова появились из-за фургона, все уже ждали. Я понимала, что все прекрасно слышали наш разговор. Прист попытался сделать вид, будто чем-то занят, а вот Алара в упор смотрела на меня.

– У тебя все в порядке? – одними губами спросил Лукас.

Я слабо улыбнулась:

– Мы будем торчать тут весь день или как?

Алара подошла к Присту, вытащила из его сумки плотную кожаную перчатку с железными шипами на костяшках и натянула ее на руку: