Нет, я просто не могла позволить себе так думать. Слишком мало осталось от моего мира.

– Никакой другой родни у нас нет. Моя мама не имела ко всему этому никакого отношения. Ваш демон, наверное, ошибся.

Лукас подбросил монетку в воздухе и, поймав, сжал в ладони:

– Единственное, в чем он ошибся, – это в том, что оставил нас в живых.

Остаток пути прошел в неловком молчании. В голове не укладывалось, что к моей жизни имеют отношение тайны, из которых, по убеждению Лукаса с Джаредом, она состояла. Ночные киномарафоны да экстремальные кулинарные эксперименты, после которых приходилось собирать по всей кухне домашнюю лапшу, которую мы никогда не ели, – вот из чего состояло наше совместное с мамой времяпрепровождение. Тема предков, религии и сверхъестественного в разговорах даже не всплывала.

Отец бросил меня, лишив тем самым корней с его стороны. Я не знала о нем ровным счетом ничего, кроме того, что его уход разбил маме сердце, а про его семью мне было известно и того меньше. От церкви я тоже была далека. Для меня она была местом, где по воскресеньям изнывали мои друзья, пока я поедала оладьи с шоколадной крошкой перед телевизором. Если мама состояла в тайном обществе, задачей которого было защищать мир от духов мщения, мир можно было только пожалеть.

Три безымянные улицы спустя Джаред остановил фургон в каком-то переулке за переполненным мусорным бачком. Черные пожарные лестницы горгульями нависали над дверями. Место было из тех, где обычно располагаются рок-клубы.

Зачем мы здесь?

Джаред вытащил из-за сиденья спортивную сумку и придержал дверь машины. До меня не сразу дошло, что он ждет, пока я выйду. Я выбралась наружу, но не рассчитала расстояния между ногой и порожком и споткнулась. Джаред подхватил меня под локоть, не дав упасть.

– Спасибо.

Я улыбнулась ему без всякой задней мысли. В его бездонных голубых глазах что-то забрезжило – какая-то неж ность, которой я прежде не замечала. Это застало меня врасплох. Но она исчезла так же быстро, как и появилась, и он молча отвернулся.

Лукас уже стоял перед черной железной дверью, перебирая ключи в связке.

Я решила, что за дверью должно быть что-то вроде склада.

Над замком чернели нанесенные краской из баллончика пять точек, походившие на грань игрального кубика, а перед дверью вдоль порога тянулась широкая белая полоса. Она напомнила мне следы снега, остающиеся на улице после того, как по ней проехала уборочная машина.

Лукас проследил за моим взглядом и указал на символ:

– Это квинканкс, вудуистский оберег для защиты этого места.

Я понимающе кивнула:

– Вы храните здесь всякие ценные вещи?

Он посмотрел на меня со странным выражением:

– Мы храним здесь вообще все наши вещи.

До меня не сразу дошло, что он имел в виду. Я постаралась скрыть свое изумление, но среди моих знакомых было не много таких, кто жил бы на складе.

Лукас указал на белую линию:

– Осторожней, не наступи на соль, когда будешь перешагивать через порог. Духи терпеть не могут каменную соль.

Памятуя о судьбе той девушки, которая взорвалась у меня в спальне, это было еще слабо сказано.

Переступая через порог, я готовилась к тому, что ночевать мы будем в здании, кишащем полчищами крыс. Едва ли я могла ошибиться больше. Под потолком, который поддерживали серые стальные балки, тянулись трубы. Поперек огромного помещения была натянута проволока, на которой висели белые простыни, разделявшие пространство на две части.

В щель между простынями виднелись четыре аккуратно заправленных матраса и полки, забитые одеждой и книгами. Рядом с кофейным столиком, заваленным газетами и банками из-под лимонада, стоял новенький диван с креслами.

Где-то в глубине здания грохотала рок-музыка, так что пол вибрировал на басах. Я узнала «Уайт Страйпс».

Эта часть помещения выглядела как помесь библиотеки со слесарной мастерской. Вдоль стен громоздились штабеля книг, над ними были развешаны карты и изображения странных символов. Еще один загадочный узор был начерчен прямо на полу – шестиугольник, заключенный в круг; в промежутках между линиями были вписаны еще какие-то замысловатые символы. Должно быть, на то, чтобы нарисовать подобную штуку такого размера, ушло немало времени.

Каждый свободный пятачок был заставлен и завален инструментом – от дрелей и шуруповертов до шлифовальных и отрезных станков; по полу змеились оранжевые провода. Одну из стен целиком занимали оружейные стойки, но ружья, стоявшие в них, ничем не напоминали обычные. Большинство выглядели так, будто разные детали просто приварили друг к другу.

За верстаком сидел паренек с паяльником в одной руке и оружием, которое вполне можно было снимать в фантастическом фильме, в другой.

Черты его бледного лица были практически не видны под надвинутым капюшоном толстовки, выбивалась лишь длинная светлая челка. На шее у него висели громадные наушники, и он был так поглощен своим занятием и грохочущей из динамиков музыкой, что не сразу нас заметил. Я дала бы ему от силы лет четырнадцать.

– А, вы уже вернулись, – приветствовал он нас, перекрикивая музыку, и поднял защитные очки на макушку, отчего стал выглядеть еще моложе. – Смотрите, какую штуковину я забабахал.

Он продемонстрировал остов автоматического пистолета, из которого торчали болты. В глаза мне бросились следы неаккуратной пайки и изолента, которой была перемотана рукоятка. Видимо, изолента была его фирменным знаком.

Хоть бы он оказался нормальным!

Впрочем, шансы были невелики. Этот парнишка клепал оружие, как модели машинок.

– Не мог бы ты сделать потише! – прокричал Лукас, указывая на наушники.

– Без проблем. – Парнишка отклонился назад и покрутил какое-то колесико у себя за спиной. Потом улыбнулся мне и положил пистолет, или что это было, на стол. – Вы все-таки ее нашли.

«О чем это он?»

Джаред бросил спортивную сумку на пол и расправил плечи. Затем взял со стола бывший пистолет и одобрительно кивнул:

– На вид неплохо.

Лукас указал на парнишку:

– Кеннеди, это Прист. Инженер, изобретатель, механик и еще много кто, мы пока не выяснили, кто именно.

Прист сверкнул озорной улыбкой:

– Вообще-то, я гений, но предпочитаю называться мастером на все руки. Так прикольней. А ты на чем специализируешься, Кеннеди?

– На чем я специализируюсь?

Я была совершенно уверена, что он имеет в виду не мою специализацию в школе.

– Ну, Джаред, например, у нас специалист по оружию и дракам, а я – по технической части. А ты в чем рубишь?