Гита стаскивает с головы шарф и пробегает пальцами по своим колючим, коротко остриженным волосам, отлично понимая, что и эти волосы ей скоро сбреют наголо. Улыбка исчезает с ее лица. Она снова натягивает на голову шарф, берет за руку Дану и Ивану, и они шагают к тележке с едой.

Лале с Леоном работают сутки напролет. Немцы продолжают захватывать города и деревни, вывозя оттуда евреев. Евреи из Франции, Бельгии, Югославии, Италии, Моравии, Греции и Норвегии пополняют ряды узников, уже захваченных в Германии, Австрии, Польше и Словакии. В Освенциме они набивают номера тем несчастным людям, которых отобрала «медицинская комиссия». Этих предназначенных для работы людей привозят на поездах в Биркенау, что избавляет Лале и Леона от восьмикилометровой «прогулки» туда и обратно. Но, занятый этими вновь прибывшими, Лале не в состоянии собирать «дань» с девушек из «Канады», и угощение Виктора каждый день возвращается с ним домой. Время от времени, когда номера истощаются и наступает подходящее время суток, Лале отпрашивается в уборную, а сам отправляется в «Канаду». Запас камней, драгоценностей и денег у него под матрасом увеличивается.

День переходит в ночь, но люди продолжают выстраиваться в очередь для получения клейма на всю жизнь, короткую или длинную. Лале трудится, как робот: смотрит на клочок бумаги, берет протянутую ему руку, набивает цифры.

— Дальше. Следующий, пожалуйста.

Он чувствует, что очень устал, но очередная рука такая тяжелая, что ему не удержать ее. Перед ним стоит настоящий гигант с мускулистой грудью, толстой шеей и массивными конечностями.

— Я очень голоден, — шепчет мужчина.

Лале делает нечто, чего не делал никогда.

— Как тебя зовут? — спрашивает он.

— Якуб.

Лале принимается за номер Якуба. Закончив, он оглядывается по сторонам: эсэсовцы утомлены и почти не обращают внимания на происходящее. Лале ведет Якуба за собой, в тень, куда не достигают лучи прожекторов.

— Подожди, пока я не закончу.

Нанеся номер на руку последнего заключенного, Лале и Леон собирают инструменты и стол. Лале машет на прощание Леону, выражая сожаление, что тот опять пропустил ужин, и обещает принести завтра утром что-нибудь из своих запасов. Или сейчас уже утро? Лале медлит, проверяя, все ли эсэсовцы ушли. Быстрый взгляд на сторожевую вышку — никто не смотрит в их сторону. Подойдя к Якубу, он велит тому идти за ним, и они спешат в каморку Лале. Лале закрывает за ними дверь, и Якуб садится на его койку. Лале приподнимает угол продавленного матраса и достает хлеб с колбасой. Он предлагает еду мужчине, и тот быстро расправляется с ней.

— Откуда ты? — спрашивает Лале.

— Из Америки.

— Как же ты оказался здесь?

— Навещал родных в Польше и застрял там, не смог уехать. А потом там устроили облаву, и вот я здесь. Я не знаю, где мои родные. Нас разлучили.

— Но ты живешь в Америке?

— Да.

— Черт, это круто!

— Как тебя зовут? — спрашивает Якуб.

— Лале. Меня называют Татуировщиком. Ты тоже здесь неплохо устроишься.

— Не понимаю. Что ты имеешь в виду?

— Твои габариты. Немцы — те еще звери, но они не такие уж тупые. Они хорошо умеют ставить правильных людей на правильную работу, и я уверен, найдут дело и тебе.

— Какое дело?

— Не знаю. Подожди, и увидишь. Ты знаешь, к какому блоку приписан?

— Блок семь.

— А-а, я хорошо его знаю. Пошли, я отведу тебя. Тебе надо быть там, когда через пару часов будет перекличка.

* * *

Через два дня наступает воскресенье. Лале работал предыдущие пять воскресений и ужасно скучал по Гите. Сегодня, когда он идет по лагерю в поисках Гиты, на него светит солнце. Завернув за угол барака, он с удивлением слышит приветственные возгласы и аплодисменты. Таких звуков в лагере обычно не бывает. Лале проталкивается к центру толпы. Здесь, как на сцене, в окружении заключенных и эсэсовцев Якуб дает представление.

Трое мужчин подносят огромное бревно. Он берет его и отшвыривает в сторону. Заключенные с ужасом отскакивают. Кто-то приносит массивный металлический прут, и Якуб сгибает его почти в кольцо. Ему доставляют все более тяжелые предметы, и он продолжает шоу, демонстрируя свою силу.

Вдруг толпа затихает. Подходит Хустек в сопровождении эсэсовцев, но Якуб не замечает появления новых зрителей. Хустек смотрит, как силач поднимает над головой кусок стали и сгибает его. Он уже увидел достаточно. Офицер кивает ближайшим эсэсовцам, и те подходят к Якубу. Они не трогают его, а указывают дулами винтовок направление, в котором ему следует идти.

Толпа редеет, и Лале замечает Гиту. Он бросается к ней и ее подругам. Одна или две хихикают при виде его. Эти звуки так неуместны в лагере смерти, но Лале восхищен. Гита сияет. Взяв ее за руку, он ведет ее к их местечку позади административного корпуса. Земля еще слишком холодная, и сидеть на ней нельзя, поэтому Гита прислоняется к стене здания, подставляя лицо солнцу.

— Закрой глаза, — говорит Лале.

— Зачем?

— Просто сделай то, о чем тебя просят. Доверься мне. — (Гита закрывает глаза.) — Открой рот. — (Она открывает глаза.) — Закрой глаза и открой рот.

Гита так и делает. Лале достает из портфеля маленький кусочек шоколада и прикладывает его к губам Гиты, давая ей почувствовать текстуру, а потом медленно проталкивает кусочек ей в рот. Она прижимает к нему язык. Лале опять вытаскивает влажный шоколад и нежно проводит им по губам девушки. Она с удовольствием слизывает шоколад. Когда он сует шоколад ей в рот, она откусывает кусочек, широко открыв глаза. Смакуя вкус, она говорит:

— Почему шоколад кажется намного вкуснее, когда кто-то кормит тебя?

— Не знаю. Никто никогда не кормил меня.

Гита берет из рук Лале небольшой кусочек шоколада:

— Закрой глаза и открой рот.

Повторяется та же игра. Размазав остатки шоколада по губам Лале, Гита нежно целует его и слизывает шоколад. Он открывает глаза, видя, что ее закрыты. Он притягивает ее к себе, и они страстно целуются. Открыв наконец глаза, она вытирает слезы, сбегающие по лицу Лале.

— Что еще у тебя есть в твоем портфеле? — игриво спрашивает она.

Лале шмыгает носом и смеется:

— Кольцо с бриллиантом. Или ты предпочитаешь изумруд?

— О-о, пожалуй, с бриллиантом, — подыгрывая ему, говорит она.

Лале роется в портфеле и достает изумительное серебряное кольцо с бриллиантом. Протягивает кольцо ей:

— Оно твое.

Гита никак не может отвести глаз от кольца, в камне которого играет солнечный свет.

— Где ты это достал?