Она усмехнулась.

— Грандиозный. Интересно, что из него получится.

— Все. Если только ты не напортачишь.

Брови Хейли изумленно взлетели.

— Я? Напортачу? Интересно, что дает тебе основания сомневаться в моем профессионализме? К твоему сведению, в журналистике я как рыба в воде!

Макс спокойно наблюдал, как она возмущается, в его глазах плясали искорки.

— Кто говорит о журналистике? — обронил он, когда Хейли умолкла.

Она моргнула.

— А о чем же?

— О нас с тобой.

— О нас с…

Машинально начав повторять фразу следом за Максом, Хейли вдруг ошеломленно осеклась. Что это он такое говорит? Неужели почувствовал ее интерес?

Внезапно Хейли захотелось бросить все и уйти. Однако подобное поведение следовало трактовать именно как непрофессиональное, поэтому она собрала выдержку в кулак и сдержанно спросила:

— Что значит «о нас с тобой»?

— То и значит… Не забывай, ты моя жена, а я твой муж… по крайней мере, пока…

Услышав эту фразу, Хейли пожалела, что так не вовремя вспомнила о профессионализме. Все-таки нужно было повернуться и уйти. Нет — убежать! Потому что слова «ты моя жена», а тем более «я твой муж» вызвали в ней такой мощный эмоциональный отклик, что она испугалась, уж не выдала ли себя. Это было бы фиаско…

— Э-э-э… Постараюсь не забыть, но…

И снова она умолкла — на этот раз потому, что Макс легонько тронул ее за подбородок, заставив поднять голову.

— Нет, детка, не «постараюсь», а не должна забывать ни на минуту. Иначе нас очень быстро разоблачат, и последствия могут быть плачевными… Впрочем, об этом мы уже говорили. — На мгновение умолкнув, он продолжил: — К сожалению, вынужден попрощаться, у меня назначена встреча с клиентом. Вечером позвоню тебе, договоримся о дальнейших действиях.

Хейли нервно облизнула губы. По ее мнению, Максу давно следовало бы отпустить ее подбородок.

— Сейчас дам тебе номер своего мобильного.

— Не нужно, мне его уже дали.

Она изумленно распахнула ресницы.

— Кто?!

Едва заметно улыбнувшись, Макс покачал головой.

— Ай-ай-ай, журналистке следовало бы быть сообразительнее…

Хейли сейчас было не до того. Она чувствовала, что еще немного, и пальцы Макса прожгут в ее подбородке дыру.

— Вижу, не догадалась, — констатировал Макс. — Ладно, не ломай голову, скажу… Зак Нортни! Номер твоего мобильного сообщил мне он.

— Ясно… — буркнула Хейли. Ее губы будто одеревенели.

И тут Макс произнес:

— На всякий случай предупреждаю: сейчас я тебя поцелую. Веди себя естественно, как жена, которую целует муж.

Поцелую…

Хейли затрепетала как осиновый листок. При этом какой-то частью своего сознания сама себе удивлялась — никогда еще с ней не происходило ничего подобного.

— А… зачем тебе меня целовать? — будто со стороны услышала она собственный голос.

Макс улыбнулся.

— Нужно. На прощание. Ведь мы расходимся в разные стороны. А когда супруги расстаются, пусть ненадолго, всегда целуются. Разумеется, я имею в виду любящих супругов. Но ведь мы с тобой именно такие — я люблю тебя, ты любишь меня. Верно? Скажи, любишь?

В серых глазах Макса мерцали отсветы внутреннего пламени.

— Я… — Хейли растерялась.

— Малышка, скажи это, — негромко произнес Макс. — Ведь прямо сейчас, сию минуту, за нами уже могут следить соглядатаи Мелинды Мейвелл. Учти также, что некоторые шпики умеют читать по губам.

Ах вот в чем дело! Макс действует в рамках придуманной для Мелинды Мейвелл легенды, только и всего…

Вот именно, дорогуша, только и всего! — хохотнул глубоко в подсознании Хейли кто-то недоброжелательный и язвительный. А ты-то размечталась…

Ее сердце тоскливо сжалось — разочарование оказалось слишком велико.

— Люблю, — сухо обронила она.

— Хотя бы улыбнись! — многозначительно произнес Макс. — Отныне ты каждую секунду должна помнить, что за нами могут наблюдать.

Действительно, что это я расслабилась? — подумала Хейли. Раскисла, даю волю чувствам… Мы находимся здесь не ради забавы, не стоит об этом забывать.

— Конечно, дорогой! — Изобразив лучезарную улыбку, она провела пальцами по щеке Макса… и не без удовлетворения отметила, что выражение его глаз изменилось.

В следующую минуту Макс наклонился и прильнул к губам Хейли.

Ох, что с ней после этого произошло…

Притом она знала, что Макс сейчас ее поцелует…

И все равно…

В то мгновение, когда губы Макса прильнули к приоткрытому рту Хейли, она испытала шок. В ней словно взметнулась буря эмоций. Но это было лишь начало, потому что следом нахлынула волна ощущений одно пронзительнее другого. Окружающий мир словно перестал существовать. Если и находились где-нибудь неподалеку какие-то соглядатаи, Хейли не принимала их в расчет. Все ее внимание сосредоточилось на Максе. На его губах, руках, исходящем от тела тепле…

Мгновения поцелуя были чудесны. Ничего лучше Хейли не испытывала за всю свою жизнь.

Жаль, что волшебство так быстро кончилось…

Макс отстранился и посмотрел Хейли в глаза. Оба слегка задыхались. Через мгновение с губ Макса слетело:

— Замечательно, дорогая… Замечательно…

Хейли стояла и думала о том, что еще мгновение, и она утонет в этих серых глазах.

К счастью, ничего подобного не случилось. Макс погладил ее на прощание по щеке, негромко произнес: «Я позвоню» — и ушел.

Некоторое время Хейли еще стояла на месте, но в конце концов спохватилась, что это, по меньшей мере, глупо, и двинулась к автобусной остановке.

— Не понимаю, почему мы должны поселиться в этом доме прямо с нынешнего вечера, — проворчала Хейли, в который раз запахивая на груди полочки шелкового халата. Они то и дело стремились разойтись, что выводило ее из себя, так как напротив сидел Макс.

Оба находились в гостиной загородного особняка, адрес которого Макс дал накануне Гите. Макс тоже был в домашних брюках и куртке. Однако от этого Хейли было не легче, потому что Макс полочек не поправлял, как они разошлись, так и остались, открыв взору загорелую, поросшую волосками грудь. Ее вид выводил Хейли из равновесия.

— Потому что объявление о найме горничной уже наклеено на ворота, и в любую минуту может пожаловать претендентка на это место, — невозмутимо пояснил Макс. — Она должна застать супругов дома, так как время вечернее и… словом, сама понимаешь…