мы в первый раз, так сказать, «отпускали» пациентов. Нет, конечно, у любого врача есть те, кому он не смогу помочь, а порой и те, кому сделал только хуже. Но всё происходящее здесь для многих медиков было шокирующим, как будто мы снова оказались на первом курсе меда и увидели, как страшны, некрасивы и совсем не романтичны человеческие страдания.

Диана сделала последнюю затяжку и щелчком пальца отправила окурок точно в банку.

- Хех, хоть в чем-то сегодня повезло, - с ироничной улыбкой сказала Диана.

- Доктор Ройзман, вот вы где! - запыхавшись прощебетала из ниоткуда взявшаяся медсестра, слегка полноватая, но сохранившая изящные женские формы, которые подчёркивал белый халат, правда уже не очень чистый, со следами запекшейся крови и ещё Бог знает чем человеческим, чёрные как смоль волосы были аккуратно собраны под медицинский белый колпачок, только несколько предательски выпавших прядей изящно выступали из под него, - О, доктор Антонов, вы тоже тут. Отлично! Идёмте все со мной, вам нужно на это взглянуть!

Голос девушки был встревоженным и очень торопливым.

- Сара, что случилось? - взяв медсестру за плечи спросил я.

- Парень в пятом модуле, с сочетанной травмой мужчина, которому вы с доктором Ройзман зашивали раны живота, а потом доктором Пейдж накладывали остеосинтез на оба плеча… - от одышки Диана говорила прерывисто и периодически останавливалась, чтобы продышаться.

- Да, твою ж мать! Он тоже что ли?! - выругался я на русском.

В смерть ещё одного пациента было поверить куда легче, чем в то, что мне Сара сказала следом.

- Пойдёмте уже скорее! Он вытащил штифт из правой руки, а теперь собирается вытащить и из левой. Мы с санитарами пытались его остановить, но он очень сильный, к нему не подойти, он несколько ребят раскидал по разным сторонам модуля. У него похоже шок.

- Вперёд! - крикнул я.

После наркоза и перенесенных травм любому человеку на первых парах снесет немного крышу, но, чтобы вытащить из плеча штифт диаметром почти в один сантиметр, который введен непосредственно внутрь кости на всю длину, да ещё и закреплен двумя блокирующими винтами в верхней части плеча и одним в нижней — это просто невозможно сделать самостоятельно! Я уже молчу про то, что это адская боль, которую не сравнить ни с чем, но и сил для этого надо немало.

Варианта два, либо девочка не выдержала всего происходящего вокруг нас, либо…, либо что? Раздумывать особенно было некогда, поэтому мы с Дианой тут же рванули с места вслед за Сарой.

День становился всё интересней, и интересней…

Глава 10

Хоть я и не чувствовал себя уставшим, но после плотного обеда всё-таки уснул на час-полтора. Сказывалось не физическое, а моральное истощение. Всё больше и больше непонятного и какого-то неестественного, вернее, сверхъестественного вокруг меня.

Я проснулся от странного негромкого шуршащего шума, но, когда сел на кровать уже ничего слышно не было.

Окинув взглядом своё нынешнее место обитания, я снова погрузился в раздумья.

Как это всё собрать в голове? Что делать? Анна Романовна ещё в ординатуре меня учила, если видишь, что тебе ничего непонятно с пациентом, то начинай с простых задач. Первое, выясни самые критичные точки, что может привести к ухудшению состояния или гибели пациента. Тебе нужно сделать так, чтобы время играло на тебя, поэтому приведи больного в стабильный режим, а потому уже разбирайся.

Что ж, пожалуй, я как раз в такой ситуации, у меня есть одна простая задача, мне нужно выйти из тюрьмы. Ну, или хотя бы сделать так, чтобы через неделю не попасть под слоновьи ноги.

Но как? Если двое странных особистов из России действительно прониклись моими соображениями, почему на фото не я, то есть шанс, что они помогут. Но нужно ли им это? Не проще ли просто сослать на меня всех собак, признать каким-нибудь американским агентом, пытающимся подставить Россию, забрать к себе, извиниться перед местными и, скорее всего, казнить. Это, ж, всё-таки Российская империя, вряд ли тут мораторий на смертную казнь. А про подселенцев в камеру и другие ужасы местного правопорядка сказали они специально, чтобы молчал побольше, когда здешние будут меня допрашивать.

Хотя если настоящий диверсант где-то засветится, тогда этим двоим точно по шапке надают. Вряд ли они станут рисковать так. Но станут ли их слушать местные, они-то как раз жаждут скорее найти и наказать виновного, дабы показать народу и миру, что тоже не пальцем деланы. Судя по ремарке Антипа Денисовича про политическую повестку этого мира, у местной власти есть определенные проблемы с народом.

Нет, это всё догадки, домыслы, да ещё и применимые у меня дома, а не здесь. Хм… Дома… Какое-то новое чувство, безысходности. Я впервые в жизни подумал о доме в рамках целой планеты, да что, уж, там планеты, целой вселенной. Пожалуй, так себя чувствует космонавт, отправляющийся с очередной исследовательской экспедицией на Марс. Как много всё-таки помещается в человеческое сердце, как много бывает любви, тоски по людям и местам. Впрочем, ненависти не меньше...

Мои раздумья прервал возобновившийся скрежет. В этот раз я отчётливо его слышал где-то слева в дальнем от меня углу, прямо за старым металлическим унитазом. Шуршание становилось всё сильнее и навязчивее. Похоже, что тут и крысы водятся. Пусть и сокамерников у меня пока нет, но и такое соседство мне не доставит удовольствия, всё-таки это переносчик всякой заразы. Надо бы её прогнать обратно в ту дыру, из которой пришла.

Я приподнялся с кровати и осторожно снял с правой ноги кроссовок, взяв его в руку. Оружие есть, теперь аккуратно подойти поближе и либо избавиться от неё раз и навсегда, либо напугать так, что в ближайшие дни нос свой сюда не покажет.

Не хотелось спугнуть грызуна раньше времени, поэтому шагал осторожно. Ведь если он просто убежит от шума, то в скором времени вернется. Нет, надо вызвать настоящий страх смерти. Пусть почувствует, что здесь ему не рады, пусть увидит врага в лицо.

Я заглянул за унитаз, моему взору предстала громадина в мире грызунов. Крыса размером с померанского шпица усердно обгладывала небольшую косточку, то ли от куриной голени, то ли от более мелкого сородича. Бррр… Жутковатая картина, 3-4 таких собачонки, и того и гляди обгладывать будут меня.

От инстинктивного страха я зарычал что есть мочи и кинулся с кроссовком наперевес на своего врага. Внутри я снова почувствовал прилив сил,