Поэтому наличие здоровенной киста размером со спелый фрукт - это всегда риск, особенно в случае травм. Но и не меньший риск — это операция на органе в тот момент, когда и так человек потерял много крови. Именно поэтому, мы приняли решение её не трогать.

Селезенка, не смотря на проникающее ранение в живот, была абсолютно цела. А наша пациентка и так уже была почти 4 часа на столе, состояние её было крайне тяжелым. За время первой операции её сердце останавливалось два раза, каждый раз его удавалось завести. Опытный и грамотный французский врач анестезиолог-реаниматолог Анри Бонруа после второго возвращения, измученной к жизни, ничего нам не сказал, лишь что-то пробормотал себе под нос, когда сел заполнять наркозную карту. И в тот момент мы с Дианой без комментариев Анри поняли, что она не выдержит, по сути, еще одну операцию, только сделанную, так сказать, не уходя от кассы, и поэтому селезенка со своим персиком подождет до лучших времен.

Мы не ошиблись. Во второй раз мы не смогли закончить операцию. Одна остановка за другой, в течении часа у женщины прекращало биться сердце 4 раза. На последний вернуть к жизни мы её уже не смогли. И даже укол адреналина в сердце не помог. По всей видимости, помимо кисты на селезенке у женщины и так было много других проблем со здоровьем. Возможно, и сердечных тоже.

Когда с раскуроченным животом или любой другой частью тела пострадавшие попадают к нам, то думать, не то, что делать, хоть какие-то маломальские обследования перед операцией времени попросту нет. ЭКГ всем не проводим. Да и возможностей здесь у нас немного. Всё-таки мы не городская больница, а полевой госпиталь. И задача наша была в том, чтобы разгрузить хоть немного местных медиков, которых и так осталось немного.

Но в такой кошмарной ситуации, как в последние сутки, туго будет всем.

Поэтому попадались и такие пациенты, как Хадиша, которая, вполне возможно, даже и не знала о своей кисте на селезенке и слабом сердце.

А мы смогли это понять только уже в процессе. Потому что сортировка раненных была по жесткому, может даже показаться жестокому принципу. Поступавшие делились на три группы: кто должен быть прооперирован немедленно, кто может подождать час или чуть больше, а пока получит перевязку и гемостатическую терапию препаратами, и кто в операции не нуждается пока, а может быть не нуждается уже… Да, такие тоже были.

- Сигарету? - Диана с тяжелым вздохом пустила протяжную струю дыма куда-то вверх и посмотрела на меня.

Она чуть раньше, чем я, вышла из операционной. И вот я застал её за уже традиционным перекуром за палаткой операционного модуля, сидя на деревянных ящиках из-под всякой медицинской утвари.

Я не курил, и Диана это знала, но почему-то сейчас как будто вся ситуация располагала к этому. И видимо девушка это тоже чувствовала

- Давай, - пожал плечами я и присел с ней рядом.

Последний раз курил я в 9 или 10 классе, а потом был избавлен от этой привычки благодаря отцу, который старым дедовским способом выбил её из меня. Когда в очередной раз поймал с табачным запахом от одежды, он попросту заставил скурить 5 или 7 сигарет подряд. Конечно, выкурить по его задумке я должен был всю пачку, но уже на третьей сигарете я начал чувствовать тошноту, а потом ещё через парочку я выблевал всё, что съел за день. И до конца дня чувствовал себя неважно.

Папа потом получил серьезную взбучку от мамы, мол, чуть не угробил сына. Но отец, полковник в отставке, строго и четко сказал: «Угробить он и сам себя может. А я ему дал ценный урок!»

И надо сказать, урок сработал, с тех пор я почти двадцать лет даже и не думал о том, чтобы закурить, хоть в трезвом, хоть в самом пьяном состоянии.

Но сейчас почему-то это было непреодолимое желание. Правда уже после первой затяжки я понял, что всю киношность нашего печально-мечтательного перекура двух героев, спасающих мир, портит отвратительный вкус во рту и предательски пробивающийся кашель.

- Эй, ковбой! - Диана в голос рассмеялась, но не по злому, а наоборот, как будто я своим дерущим горло кашлем и не умелой затяжкой напомнил ей о том, что чтобы не случилось жизнь есть, - Да, выброси ты её, будем считать, что ты, как настоящий Джеймс Бонд выкурил свою драматичную сигарету.

- Кхе-кхе… Ага, кхе, драматичней некуда - ответил сквозь понемногу стихающий кашель я, но всё-таки сигарету не бросил.

Видимо, опять пытался кому-то доказать, что я не слабак. И сделал вторую затяжку. Уже не так противно, но горло дерет. Я сдержался.

- Как думаешь, когда всё это кончится? - вдруг резко серьезным тоном спросила Диана.

- Война между ними идет уже почти 100 лет. Не уверен, что это кончится на нашем веку.

- Да, нет, я не про то, что здесь. Я вообще… - Диана сделала паузу, затянулась, выпустила очередной клубок дыма и вновь заговорила, - Сколько ещё нужно убить, чтобы понять, что это всё бессмысленно? По всему миру то там, то тут люди воюют друг с другом. А что по итогу?

Я затянулся третий раз – определенно мне нравится эстетика курения. Особенно сейчас, эти многозначительные паузы для того, чтобы вдохнуть очередную порцию яда и продолжить философскую беседу. Если бы это не было так вредно и неприятно на вкус, я определённо стал бы заядлым курильщиком.

- Боюсь этому вопросу ни одна тысяча лет, - усмехнулся я и выкинул сигарету в импровизированную урну для окурков из пустой 3-х литровой банки, которую курящие медики организовали чуть ли не в первый день. Диана лишь улыбнулась одними уголками губ, то ли из-за моего легкого сарказма, то ли из-за того, что курильщик из меня не удался, и продолжила говорить.

- Да, это я так, крик души. Когда мне предложили сюда поехать, я прыгала от радости. Какая удача! Опыт полевой хирургии, престижный статус участия в миссии «Красного креста», да и вообще какое приключение! А что сейчас? Уже предвкушаю, как ближайший год буду работать на своего психотерапевта. Лучше б мне не знать всего этого.

Диана остановилась. Конечно, она не ждала от меня ответов на её вопросы. Просто нам всем уже не хватало ни физических, ни моральных сил выносить всё происходящее вокруг. Мы явно не были готовы к этому. Не то, чтобы