– Что?!

– Варис, главное, не потеряй билет и паспорт. Особенно паспорт. Не выпускай эти документы из рук.

– Дядя, а ты что, со мной не поедешь? – только и смогла я пролепетать.

– Нет, ты что, не слушала меня? – нетерпеливо ответил дядя. – Мне нужно уладить здесь еще пару дел.

Едва он договорил, я разревелась. Вся эта поездка и так страшно пугала меня, я даже начала сомневаться: а так ли я этого хочу? Ведь мне предстояло покинуть родину, и неизвестно, увижу ли я когда-нибудь семью. А теперь еще и лететь неизвестно куда одной!

– Ну же, Варис, не робей! – сказал дядя, мягко подводя меня к двери. – Все будет хорошо. Тебе главное – сесть в самолет, а уж в Лондоне тебя встретят и объяснят, что делать.

Я отчаянно всхлипнула и засопела.

– Давай, иди, а то не успеешь на самолет. Просто сядь в него, ну же… ВАРИС, МАРШ В САМОЛЕТ!

На трясущихся ногах я вышла из здания и поплелась к самолету, вокруг которого как муравьи копошились люди, готовившие лайнер к полету – кто-то загружал багаж, кто-то проверял крылья и турбины. А потом я увидела трап, и меня захлестнула новая волна паники. Как же мне забраться по этой лестнице внутрь? Я же точно упаду, я спотыкалась даже на ровной земле, потому что еще не привыкла к сандалиям. Но что мне оставалось делать, кроме как попробовать?

Со стороны я, наверное, смотрелась очень нелепо – неуклюжая девчонка, у которой ноги разъезжаются в стороны и путаются в полах длинной накидки. Внутри самолета меня ждало еще одно испытание: куда идти теперь, куда сесть? Во взглядах пассажиров читалось: «Ну и ну, откуда здесь только взялась эта деревенская дуреха?» Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, я уселась на первое попавшееся место у входа. Моим соседом оказался белый мужчина – первый, которого я увидела. Думаю, он сказал мне что-то вроде: «Это не твое место». Тогда я нисколько не знала английского и только сидела, испуганно вылупившись и думая: «О Аллах, что же он такое говорит?». Меня спасла стюардесса – она, видимо, поняла, что я попала в ситуацию, из которой сама не смогу выбраться, и пришла мне на помощь. Взяла мой билет и провела меня за руку на место. Изначально, кстати, я устроилась в первом классе.

После взлета она же, мило улыбаясь, подошла ко мне с корзинкой сладостей. Это было очень кстати – я просто умирала с голоду. Я не знала, когда мне удастся поесть в следующий раз, и потому постаралась зачерпнуть как можно больше конфет. Когда я потянулась за второй порцией, стюардесса отодвинула корзинку, одарив меня недоумевающим взглядом. Расправившись с конфетами, я начала осматриваться – в самолете сидели исключительно белые люди. На вид они были очень болезненными и холодными. В конце концов я решила, что это их не обычное состояние – ну не могут же они быть всегда такими бледными? Наверное, просто давно не были на солнце. Ну, либо они просто в чем-то вымазались, и теперь им нужно просто хорошенько отмыться.

Еще одним вызовом для меня стал поход в туалет. Дотерпеть до Лондона явно бы не удалось – мой мочевой пузырь готов был лопнуть в любую минуту. Но куда здесь можно отойти? Я заметила, что все люди в салоне периодически вставали и шли к одной и той же двери. «Это точно туалет», – подумала я и храбро направилась к нему.

Попав внутрь, я осмотрелась: куда же мне нужно пописать? Ничего хотя бы отдаленно похожего на привычный мне сомалийский туалет тут не было. Умывальник я отвергла сразу. После долгого изучения (и даже, стыдно признаться, обнюхивания) я решила, что белые люди используют для этого странную изогнутую белую штуку. Сделав все свои «дела», я с удивлением обнаружила, что лужица мочи так и осталась там. Оставлять ее там на обозрение всем другим людям я точно не хотела, но как от нее избавиться? Конечно, рядом с унитазом была табличка и кнопка «Смыть», но я же не знала английского – для меня эти слова ничего не значили. Вообще, эта кнопка казалась очень логичным решением, но я не решалась на нее нажать. Вдруг там написано: «НЕ ТРОГАТЬ! САМОЛЕТ ВЗОРВЕТСЯ». В Могадишо только о бомбах и взрывах разговаривали, да и самолеты действительно часто падали. Рисковать жизнью из-за какой-то лужицы мне не хотелось – она точно того не стоила.

К тому моменту в дверь туалета уже настойчиво стучались пассажиры – незаметно улизнуть и остаться незамеченной в моих грязных делах мне бы не удалось. Тут мне в глаза бросился кран умывальника – в порыве озарения я бросилась к нему со стаканчиком и принялась разбавлять свою лужицу чистой водой. Раз за разом, под крики и стуки людей да дверью, я методично наполняла стаканчик и выливала, пока туалет до краев не наполнился водой. А потом, гордая своей смекалкой (и радуясь, что мне не захотелось сходить в туалет по более серьезной причине), я смущенно открыла дверь и проскользнула обратно на свое место. Фух!

К тому моменту, как мы приземлились в Хитроу, мои страхи о поездке в чужую страну полностью испарились. Главное было, что полет наконец-то закончился. Все пассажиры вскочили со своих мест и понесли меня в потоке куда-то прочь от самолета.

Людской поток немного притормозил у лестницы, потом начал делиться на две части. С лестницами в тот день мне точно не везло – эта была движущаяся. Но, похоже, это пугало только меня – остальные пассажиры бодро делали шаг вперед и со скучающим видом поднимались наверх. Через несколько несмелых шагов у меня получилось на нее встать, но при этом я потеряла одну из своих замечательных сандалий. Вернуться за ней у меня не получилось – я была крепко зажата в толпе людей.

Наверху поток вновь подхватил меня и понес к стойкам таможенного контроля. Идти полубосиком было неудобно. Вокруг никто не знал сомалийского и не понимал моих жалобных причитаний: «Моя туфелька! Я потеряла туфельку!» На стойке со мной заговорил один из таможенников. Я, конечно, ничего ему не ответила, а только косилась на эскалатор и нервно хихикала. Поняв, что ничего другого от меня не добиться, он устало ткнулся в мой паспорт. Внимательно изучив его и поставив несколько печатей, таможенник махнул мне рукой, мол, иди дальше.

Только я покинула зону таможенного контроля, как ко мне по-сомалийски обратился один водитель:

Вообще, эта кнопка казалась очень логичным решением, но я не решалась на нее нажать. Вдруг там написано: «НЕ ТРОГАТЬ! САМОЛЕТ ВЗОРВЕТСЯ».

– Ты же приехала к господину Фараху?

Ура! Наконец-то родная речь! И этот человек поможет мне найти сандалик!

– Да, да, это я! – радостно закричала я. – Я Варис! У меня туфелька упала там, нужно за ней вернуться.

– Туфелька?

– Да, вот такая, – сказала я, показывая на ноги. – Видите, одна босая? Она там, у движущейся лестницы!

К моему счастью, шофер дяди умел говорить по-английски. Он сумел договориться с таможенниками, чтобы мы вернулись и поискали обувь. Увы, моей туфельки и след простыл! Моя первая пара обуви, и такая неудача! Вернуться просто так обратно у нас не получилось – нужно было пройти таможню еще раз. Таможенник воспользовался этим, чтобы хорошенько меня расспросить, ведь шофер смог бы переводить ему мои ответы.

– Сколько планируете оставаться в Лондоне?

Я недоуменно пожала плечами: кто ж его знает?

– Где вы остановитесь?

– Я буду жить у своего дяди, он посол! – гордо ответила я.

– В вашем