– И что? Спас дед стадо? – вернул Александр рассказчика в русло повествования.

– Ну, он или не он, я не знаю. Но ни одна корова у нас больше не заболела.

– А как он их лечил-то?

– А он их не лечил.

– Как это?

– А вот так. Он взял заболевшую корову и два дня сидел рядом с ней, положив на нее руки и закрыв глаза. И сидел он так, пока она не издохла. А когда она копыта-то откинула, он вышел и говорит: «Все, за остальных коров можете не волноваться». А как я могу не волноваться? Я волновался, по нескольку раз на день все стадо осматривал, но ни одна корова больше не заболела. А в соседних колхозах все стада подчистую сожгли, согласно инструкции… А когда все успокоилось, я пошел к Ефиму со своим профессиональным интересом. Что, спрашиваю, ты там корове подыхающей на ухо два дня нашептывал? И почему вирус не стал распространяться? Ну, он мне честно все и рассказал.

– И что? – Александр от нетерпения заерзал на скамейке.

Старик достал из кармана пачку папирос, медленно закурил и, выпустив клуб дыма, сказал:

– Так я ж говорю тебе, что ничего не понял. Тогда мне в этом стыдно было признаться, я ж ветеринар с высшим образованием, а он кто? Знахарь деревенский. Выслушал я его рассказ и из уважения к его возрасту сделал вид, что все понятно. Домой пришел, что вспомнил – записал в тетрадь. Думал, посоветуюсь потом с коллегами, обсудим. Да так и не решился. Побоялся, что засмеют. Потом с другими вопросами ходил к Ефиму. Он всегда помогал, даже научить меня пробовал.

– А тетрадь эта у вас сохранилась? – с надеждой спросил Александр.

– Лежит где-то…

– А вы можете ее мне отдать?

Старик поглядел на Александра с улыбкой:

– А отчего ж не отдать? Мне она уже не пригодится.

Вернувшись домой, Александр сразу же взялся читать содержимое зеленой ученической тетрадки. Все оказалось не так-то просто. Во-первых, почерк у ветеринара, как у всех бывших студентов, был испорчен конспектированием. Но его можно было разобрать, а вот сам смысл текста оставался туманным.

«По мнению знахаря Ефима, в природе существуют различные бестелесные формы жизни, которые можно назвать «духами земли», но чаще их называют «демонами». Для своего существования они должны периодически подпитываться энергией. Генерировать энергию могут только существа, имеющие материальное тело, поэтому бестелесные вынуждены паразитировать на них. Для этого у «бестелесных» есть разные способы, один из которых проявляется в мире как вирусы. Вирус внедряется в животных или людей, выбирая носитель, максимально подходящий для генерирования энергии необходимого «демону» качества. Выполнив свою задачу, накопив энергии, «бестелесные» покидают тело жертвы. Если силы жертвы достаточно, чтобы «накормить демона» досыта, то жертва выздоравливает, если нет – погибает. В случае с ящуром, как сказал знахарь Ефим, «демону» необходимо количество энергии, которое может дать стадо коров около трехсот голов, мучаясь болезнью в течение двух недель. Но так как коровам спокойно болеть не дают, а уничтожают зараженных особей, пока болезнь даже не проявилась, то «демон ящура» создает все новые и новые очаги заражения, урывая энергию частями, пока не успели заметить больных животных. Но свои «шестьсот недель болезни» ящур все равно возьмет. По мнению знахаря, если бы одному стаду дали спокойно переболеть, то эпидемия не пошла бы дальше. Уничтожая же заболевшую скотину, люди только увеличивают ареал распространения эпидемии.

Свои действия по спасению колхозного стада Ефим объяснил так: взяв заболевшую корову и «соединившись с ней душами», он вычислил «качество боли» и «силу страдания», которую создает вирус. Сознательно сгенерировав в своей душе необходимое для «демона ящура» количество энергии нужного качества, он отдал ему эту энергию, проведя ее через нервную систему больной коровы. Для генерирования энергии, равной шестистам корово-неделям, Ефиму понадобилось тридцать два человеко-часа. После этого «демон» «наелся» и ушел на несколько лет. Заражение других коров ему не потребовалось.

Запись сделана со слов деревенского знахаря Ефима Ведьмина. Терминология рассказчика изначально была несколько иной, но в процессе объяснения этого феномена он подстроился под терминологию, понятную мне. Объяснить, как он сумел «вычислить качество боли» и «сгенерировать необходимую демону энергию», Ефим не смог, сказав, что «у нас нет общих понятий для передачи знания и начинать обучение надо с простых вещей».

Дальше Александр читать пока не стал. Во-первых, устал разбирать мелкий трудный почерк, во-вторых, сначала надо было уложить в сознании уже прочитанное, в-третьих, он почувствовал, что ужасно хочет есть. А есть было нечего.

И тут он вспомнил про приглашение на ужин к Володе Кузнецову. Посмотрел на часы и побежал в гости.

По ту сторону красивой резной калитки Александра встретил огромный пес, свободу которого ограничивала не внушающая доверия цепочка, прикрепленная за кольцо к натянутой вдоль тропинки стальной проволоке. Мохнатый сторож вежливо сидел и предупреждающе рычал густым басом.

Александр на всякий случай остановился и замер. «Интересно, и долго я буду так стоять?» – подумал он, аккуратно осматриваясь в надежде увидеть хозяев. Робкая попытка возобновить движение в сторону дома была отмечена грозным рыком и заставила Александра замереть вновь. Тогда он попытался пойти в сторону калитки – результат оказался тот же, только рычание приобрело интонацию «Последний раз предупреждаю!»

«Нормальненько поужинал! – засмеялся про себя Александр. – Как бы самому не стать собачьим ужином. Ну, Вовка…» Но присмотревшись внимательнее, он понял, что собачка «блефует» – она не сможет помешать ему пройти. По приблизительным расчетам, ей до тропинки не хватит метра полтора.

Осознав это, Александр спокойно двинулся мимо пса к дому. Сделав несколько шагов, он услышал звон цепи и негромкий одиночный «гав» хриплым басом. Душа похолодела, спина густо покрылась мурашками, шея уже приготовилась к встрече с острыми зубами волкодава, колени проявили постыдную слабость и начали подкашиваться.

Добравшись до крыльца, Александр чувствовал себя счастливчиком, которому удалось перейти через минное поле и остаться живым. Он устало опустился на ступеньку и прислонился к резному столбику, слушая, как колотится сердце.

Пес, очевидно не привыкший к такому неуважению, сидел на до звона натянувшейся цепи и продолжал гипнотизировать гостя.

Вдруг дверь распахнулась, и на крыльцо выскочил мальчишка лет семи, удивительно похожий на Вовку в детстве. Увидев незнакомца, он сделал круглые глаза и юркнул обратно в дом. Через минуту вышел сам Владимир.

– Саня, привет! Ты как тут оказался?

– А ты, когда меня на ужин приглашал, кого хотел накормить? – отозвался Саня. – Меня или собачку свою? Вот и ходи к вам в гости после этого…