- Но почему? - прошептала, - за что?..

- Мария Львовна, - сволочь успел выйти из-за стола, и теперь присел на корточки перед моим креслом, - Маша, - взял он меня за руки, - это для вашего блага, я забочусь только о вас и вашем здоровье. Васка уже не единожды жаловалась, что ваша мыловарня занимает слишком много времени. И, уж простите, я проверил финансовые отчеты моего поверенного, толку от вашей деятельности нет никакой. Ваши заработки едва покрывают расходы...

- Я вас ненавижу, - я вырвала ладони из его рук и встала, - как же я вас ненавижу.

Я выбежала из кабинета, и помчалась к себе в покои, не разбирая дороги. Больше всего на свете я боялась расплакаться. Нет. Я не порадую эту сволочь слезами.

Я почти не видела, перед глазами все плыло, но я смогла сдержать рыдания. И только, когда за моей спиной закрылась дверь спальни, а я с разбега рухнула лицом в подушку, я позволила себе выплакать всю свою боль.

- Маруся, девочка моя, - запричитала вокруг меня мама-Васка, - да что ты так распереживалась-то? Да на кой тебе сдалась мыловарня эта... измучили же тебя совсем. Ни дня покоя нет от Проньки, да от Игната твоего. Только и бегают, Мария Львовна, то, Мария Львовна, это... А углежоги? Это же, Марусенька, разбойники. А все туда же, так и норовят кровиночку мою побеспокоить. Похудела вон как... бледненькая стала совсем...

- Мама-Васка, - прошептала я, - как ты могла?! Как могла пойти к нему?! Ты все сломала! Все сломала!

- Деточка, да я ж как лучше хотела, - мама-Васка попыталась обнять меня, а я еле сдержалась, чтобы не оттолкнуть. В тот момент я просто ненавидела ее.

- Как лучше кому? - прорыдала я.

- Ну, так тебе, - вздохнула она, - измучилась же вся...

- А меня ты спросила? Меня ты спросила, как будет лучше для меня? Или ты решила, что я дура слабоумная и не понимаю ничего? И не могу понять, что для меня лучше...

- Ну, так... измучилась же... не ела... не спала, - бормотала мама-Васка...

- Уйди, - попросила я, - лучше уйди... видеть тебя не хочу.

Я проревела до самой ночи. А потом встала, вытерла слезы. Надо было что-то делать. У меня еще есть время до утра, чтобы придумать план и воплотить его в жизнь.

Вариантов у меня в принципе было не много: либо договариваться с этим опекуном, либо с другим. Но тогда придется сначала грохнуть этого. Прямо сегодня ночью, чтобы утром Дмитрий Федорович не успел расторгнуть договора.

И я даже обдумала эту мысль. Но пришла к выводу, что другой опекун может быть гораздо хуже этого. Этот хотя бы за почти полтора года доказал свою лояльность ко мне лично. А значит нужно было договариваться. И предлагать свою цену... дорогую... самую дорогую...

Сняла измятое платье, без мамы-Васки это оказалось не так легко. Нашла в сундуках самую красивую и тонкую сорочку, полупрозрачную... она была предназначена для первой брачной ночи, как мне говорила мама-Васка... расплела и расчесала волосы, оставив их распущенными, накинула халат... меня затошнило... черт возьми... как же мне плохо... как же я его ненавижу... я не готова заплатить ему собой. Нет. Никогда и ни за то. Лучше я сдохну в канаве, чем лягу к нему в постель.

Я заметалась по спальне... что же мне сделать?!

- Маруся? - мама-Васка заглянула в приоткрытую дверь... и увидев меня ахнула, - ты что удумала?! Да, разве ж можно так? Марусенька, а как же честь девичья?

- А также как наследство папенькино, - огрызнулась я. Как она может теперь судить меня, после того, как сама все испортила, - зачем ты пошла к нему?!

- Марусенька! - разрыдалась мама-Васка и кинулась мне в ноги, - девочка моя! Да как же так-то! Я же о тебе заботилась! О тебе думала! А ты... прости меня, дочка... прости, дуру старую... не ходи ты с к нему! Не позорь честь свою девичью...

- Да успокойся, ты! - рыкнула я на нее, - хватит уже валяться, вставай, помоги мне. И, мама-Васка, запомни! Никогда и никто не будет решать за меня! Ты поняла?! Я взрослая и самостоятельная личность, а не убогая слабоумная девчонка, как раньше. Поэтому, если узнаю, что ты хоть слово сказала ему, не спросив меня, прогоню. Ясно?!

Рыдающая старуха беспрестанно кивала, скорее всего она меня не слышала, и не понимала, что я говорю. Но и я не могла остановиться. Слишком зла была. Слишком сильно ударила меня та, кому я доверяла в этом мире больше всего. Пусть и продиктовано это было ее пониманием заботы, мне от этого совсем не легче. И придется выпутываться из всей этой ситуации...

Через час я была готова к бою. Строгое платье, прическа, пришлось разбудить Трофима и сходить с ним в мыловарню. Все же уличного освещения в этом мире все еще нет. И одной таскаться по всему двору в темноте страшно. А мне было нужно...

Я замерла перед дверью в его покои... черт... как же страшно. Здесь и сейчас решается моя судьба. А Трофим, зараза, зевает прямо под ухом. И мама-Васка всхлипывает за углом... все боится, видать, что я непотребство какое совершу... не иначе готовиться ворваться в спальню не позволить.

Представила себе картину. Стало смешно... и пока могла удержать улыбку, постучала...

- Входите, - раздался голос жениха... я решительно толкнула дверь. Уже узнала у прислуги, что он еще не спит. - Мария Львовна?!

Жених вскочил с кресла, аккуратно положив книгу, которую читал, на невысокий столик. А у него ничего тут... симпатичненько... нет, тут же исправила себя, не у него. Это покои моего папеньки, а он здесь просто живет.

- Михаил Андреевич, я предлагаю вам половину состояния, если вы не будете мне мешать получить гражданство и оформить наследство на себя.

Жених едва заметно поморщился:

- Мария Львовна, откуда в вас это нездоровое стремление к получению гражданства? Очень мало женщин за всю историю Русины смогли добиться выполнения всех условий. Вам скучно? Возможно, я был не прав, отсылая приглашения на празднества с отказом в связи с вашим нездоровьем. Следующий королевский пир через четыре месяца, и вы еще успеете подготовиться, если очень постараетесь. Поверьте, я не чудовище, и не собираюсь ничего менять в вашей жизни после свадьбы.

Ну, конечно, вздохнула я про себя, нечего было и надеяться. Барон — типичный средневековый мужчина, который не в состоянии понять, что женщина тоже человек. Но я бы соврала, если бы сказала, что при словах «королевский пир» ничего не екнуло в сердце. Потому что я мгновенно представила, сколько потенциальных покупателей моего шелкового мыла соберется в одном месте. Можно будет устроить презентацию... втихую... нарезать крошечных пробников и раздавать при знакомстве... так! Не отвлекаться! Остановила я свои разбегающиеся мысли. Сначала надо отстоять мыловарню, а потом думать о будущем.

- Михаил Андреевич, давайте опустим причины моего стремления к независимости, и сосредоточимся на моем предложении. И вам лучше принять его. В противном случае я откажу вам в браке сразу же после получения статуса дееспособной. И судьбу моего состояния будет решать король. И поверьте, я приложу все усилия, чтобы граф Баранов заинтересовался мной как в будущей супруге.