- Мне нужна зола. Много золы.

Мужики нестройно захохотали-заухали. Кажется, они не совсем правильно меня поняли.

- А в печь заглянуть не догадались?

- Золой щечки не намажешь!

- Зачем вам зола, возьмите лучше нас...

Зубоскалили они наперебой. Но я даже не взглянула на них, даже не показала вида, что услышала. Я смотрела только на главного, не отрывая взгляда. И отчаянно надеялась, что он не увидит там, как сильно я напугана на самом деле.

- Забирай, - он махнул рукой на огромное черное пятно слева. Там, наверное, раньше была точно такая же куча с углем...

- Нет, - мотнула я головой, - не так. Я хочу, купить у вас всю золу, которую вы сможете привезти в мой замок. Платить буду за каждый воз. Единственное условие — она должна быть свежая и не подмоченная. - Мужики озадачились. Я понимаю их, прилетела какая-то пигалица с палочкой и предлагает деньги за брак. А я продолжала, - пока мы ехали я видела огромные кучи сучьев. Из них не получается уголь, но получается отличная зола.

- Это очень много работы, - старший углежог мгновенно просек свою выгоду, в отличие от остальных, - и нам придется отвлекаться от основной работы, чтобы отправить вам подводу.

- Это не так-то много времени. И вы можете позвать на помощь сыновей. Мальчишкам вполне по силам такая работа, - пожала я плечами. Страх отпускал. Теперь они мне ничего не сделают. Невыгодно. Осталось только хорошо поторговаться.

Торговались мы долго. С упоением. Причем, когда до остальных стало доходить, что именно я им предложила, и они, не влезая непосредственно в торг, вовсю демонстрировали, как им придется трудно.

Но я держалась. Надо сказать, в свое время я предполагала, что наступит ситуация, когда золы, которую производят замковые печи не будет хватать и ее придется покупать. Только я не думала, что этот момент наступит так скоро, ведь летом тоже топили печи в бане и на кухне. И Пронька каждое утро выгребал все без остатка. Но для моего столитрового котла этого оказалось очень мало.

Наконец мы сошлись в цене. Я радовалась, она оказалась в два раза ниже, чем я заложила в себестоимость мыла. А еще первая подвода придет уже сегодня. Углежоги тоже радовались, хотя, кажется, до конца не верили, что я не шучу.

Мы пожали друг другу руки, скрепляя уговор. Моя маленькая ручка потонула в грязной мозолистой лапище главного углежога. И покрылась черными пятнами сажи. Придется оттирать, если мама-Васка увидит, будет целый день читать нотации.

Я уже, с помощью Трофима, забралась в телегу и собралась уезжать, как предводитель этой компании не выдержал:

- Барышня, а зачем вам столько золы?

- Для мыловарни, - улыбнулась я, - я варю мыло. И вам, - подмигнула, могу предложить хороший сорт, который отмывает копоть и сажу. А то, небось, бабы в постель ложиться бояться.

Мужики снова захохотали-заухали, но теперь скорее дружески. По-доброму...

Мы уже доехали почти до дороги, когда заговорил Трофим.

- Ну, Мария Львовна, вы и дали... как будто бы каждый день с разбойниками беседы ведете. Я думал от страха штаны промочу, а вам хоть бы хны. Они ведь, - подтвердил он мои догадки, - в свободное время по дорогам и промышляют...

- Мне тоже было страшно, Трофим, - улыбнулась я, - но мне нужна зола...

- Да, - кивнул он. Задумался, а потом выдал, - теперь я верю, что с вашей мыловарни будет толк...

Выехав на проселочную дорогу, мы расслабились. Разбойники нам теперь не страшны, мы с ними только что договорились, до дома осталось рукой подать. Я оттерла сажу с руки, правда, платочек весь покрылся серыми пятнами, но это лучше, чем мои ладони. Чтобы не расстраивать маму-Васку, отнесу в прачечную сама.

Задул сильный ветер, кажется скоро и, правда, будет дождь. Хорошо, что обиженная мама-Васка вынесла мне кожу — большой кусок кожи, под которой можно спрятаться от дождя и не намокнуть.

Внезапный стук копыт позади, заставил нас насторожиться. Мы завернули за небольшую рощицу, так что кто именно там скачет, видно не было.

Мой кучер подгонял лошадь, постоянно оглядываясь назад. Я тряслась, как заяц, и тоже смотрела только назад. А вдруг в лесу не одна банда? А вдруг углежоги вполне мирные ребята? Черт возьми! Ну зачем я поехала одна! Надо было хотя бы стражника крикнуть для сопровождения.

Я зашептала молитву, чтобы отвлечься и перестать бояться. Каждый сам строит свою судьбу. Каждый сам пожинает плоды своих решений. А поехать в лес вопреки запретам, это было мое решение, и мне самой нести за него ответственность.

- Стойте! - громкий крик позади заставил Трофима занервничать. Наша лошадь, привыкшая к медленной и степенной езде, уже покрылась потом и бежать быстрее была просто неспособна. - Стойте!

Расстояние между нами и всадниками сокращалось, а мое сердце стучало все сильнее. И вдруг Трофим с облегчением выдохнул и натянул вожжи, замедляя ход лошади.

- Уф, Марья Львовна, - выдохнул он с облегчением, - это графские солдаты. Можно не бояться. Вон в мундирах все.

Мы остановились и стали ждать, когда они нас догонят. И теперь я тоже разглядела, что все всадники были одеты в одинаковую форму. Все, кроме одного. Того, который летел впереди всех и резко осадил лошадь у нашей телеги.

- Кто такие? И что вы делаете на моей территории? - задал он мне вопрос. А я, протолкнув комок, застрявший в горле, медленно, чтобы не заикаться, ответила.

- Баронесса Васильева Мария Львовна... выехали на прогулку, - соврала я, скрыв настоящую причину нашей поездки. Как-то интуитивно почувствовала, что лучше промолчать.

- Мария Львовна? - мужчина грациозно и элегантно спешился и подал мне руку, - позвольте представиться, граф Баранов Александр Владимирович. Прошу простить за то, что невольно напугал вас. У нас здесь разбойники лютуют, приходится быть бдительными.

Я протянула ему свою ладонь, радуясь, что успела стереть пятна сажи. А он вместо того, чтобы пожать руку, как я рассчитывала, склонился и поцеловал тыльную сторону. И первое, что я подумала: «Боже! Как негигиенично!» А потом меня просто накрыло смущение. Я покраснела так, что сердце застучало в мочках ушей. Не привыкла я к таким знакам внимания. И сразу вспомнила, что я не ходила на свидания уже почти пятнадцать лет... и это в прошлой жизни.

А граф был просто бессовестно хорош. Высоченный, худощавый, аккуратно уложенные, как будто бы он не скакал сейчас, догоняя меня, волосы цвета гречишного меда, острые скулы, волевой подбородок и пронзительно синие глаза под пушистыми, на зависть девушкам, ресницами. Он весь излучал элегантность, уверенность в себе и какое-то заслуженное, спокойное высокомерие.

Кажется, я что-то пролепетала в ответ. Что-то вроде «благодарю за любезность», а сама пыталась усмирить сердце, готовое навсегда покинуть меня, и отправится вместе с этим красавчиком.