Люси радостно кивнула. Мамочка всегда чудесно готовила. Давно уже она ничего вкусненького не делала. Тосты с бобами не считаются.

– Мамочка, ты ненавидишь папу? – спросила Люси позже, набив рот макаронами.

Лиз, которая гладила розовый топик дочери, замерла с утюгом в руке.

– Нет, милая, конечно нет. Мы с папой просто сердимся друг на друга. Тебе не о чем беспокоиться. Я люблю тебя, и папочка тоже тебя любит.

Но Люси это не убедило.

– Но, мамочка, когда папа вернется домой?

Лиз вздохнула. Если Люси в четыре года такая, какой она станет подростком?

– Не знаю, милая.

– Он больше не хочет с нами жить?

– Хочет, милая, но я не хочу, чтобы он с нами жил.

Люси выпятила губу – верный знак, что сейчас она закатит истерику.

– Послушай меня, милая. Взрослые иногда ссорятся. Это хорошо, что папы сейчас здесь нет, иначе мы все время бы ругались. Ты же не хочешь, чтобы мы ругались, правда?

Люси неохотно покачала головой.

– Но зачем вам ругаться?

Лиз теряла терпение.

– Надо, и все! Ты тут ни при чем, Люси. Доедай макароны. – Лиз взяла чашку с кофе, пошла в гостиную. Включила телевизор и закурила, напрочь забыв про глажку.

Стеф принесла Джо и Эдварду кофе и села за столик. В три часа дня в ресторан заглянула всего одна пара.

Эдвард посмотрел на Стефани и улыбнулся:

– Чудесный обед. Кто готовил баранину на ребрышках?

– Конор, – ответила она, радуясь, что ему понравилось. – Я позову его через пару минут, познакомлю вас.

– Крис здесь? – спросил Джо.

– Нет, ушел на обеденный перерыв. Наверное, стучится к Лиз.

– Она так с ним и не поговорила? – Джо был удивлен. Он думал, что Лиз сдастся намного быстрее.

– Нет. Говорит с ним только о Люси.

– Как она? – тихо спросил Эдвард.

Погрустнев, Стефани пожала плечами:

– Очень плохо, хотя в жизни не признается. Я за нее страшно переживаю, но что делать, ума не приложу. Идеи есть?

– Пока она не созреет для разговора, ты ничем не поможешь, – сказал Джо. – Согласен, Эдвард?

– Что? Извини, я задумался.

– Я говорил, что Лиз поговорит со Стеф, когда будет готова.

– Да, я уверен, ты прав. Каждый по-своему справляется с неприятностями. Сейчас Лиз нужно побыть одной. Не волнуйся так, Стефани.

– Легко сказать, – Стеф тяжко вздохнула. – Ладно. Прежде чем Крис подпишет контракт, надо еще раз все перепроверить. Что вы делаете в субботу днем? Можем поработать у меня.

Джо кивнул:

– Я не против, но разве ты не работаешь?

– Нет, – радостно ответила она. – Взяла целую неделю отпуска. Так что приезжайте ко мне часа в два. За два часа справимся. Что думаешь, Эдвард?

– Нет проблем.

Джо поднялся с места:

– Мне пора на работу. Эдвард, тебя подвезти?

– Не надо, Джо. Я прогуляюсь. Для меня это единственный вид физической активности.

При взгляде на его атлетическую фигуру, верилось в подобное с трудом. Когда Джо ушел, Стеф предложила Эдварду еще кофе.

– С удовольствием. Я никуда не спешу.

Стеф улыбнулась ему в ответ. Боже, какой же он красавчик! Глаза необычного цвета. Вроде серые, а иногда почти карие. Почему он остался? Уж не хочет ли пригласить ее на свидание? Но разве может она согласиться? Как Шон?

– Как думаешь, Лиз простит Криса? – прервал он ее размышления.

– Не знаю, Эдвард. Так или иначе, Крис все равно переедет в Голуэй. Не переживай, он не передумает насчет сделки.

Эдвард ответил улыбкой на ее ободряющие слова:

– Знаю, что не передумает. Почему бы тебе не познакомить меня с Конором? Не терпится встретиться с нашим новым шеф-поваром.

– Хорошо. – Стеф с трудом скрыла разочарование. Она-то рассчитывала остаться с Макдермоттом наедине. – Пойду поищу его. Я ненадолго.

Мужчины сразу нашли общий язык. Эдвард расспрашивал Конора о том, какой у того опыт работы, и Конор охотно отвечал – внимание было ему приятно. Стефани оставила их и пошла в кабинет. Она немного нервничала: все происходило так быстро. Теперь, когда Эдвард стал ее партнером, а Крис согласился остаться в ресторане, уже ничто не могло остановить сделку. Она не ожидала, что все пройдет так гладко. И надеялась, что это не затишье перед бурей. Стеф так и не сказала Шону о своих планах. Каждый раз, когда они разговаривали, связь прерывалась. Вопреки всем благим намерениям, всем клятвенным обещаниям, данным самой себе, ей так и не удалось поговорить с Шоном по душам.

Эдвард заглянул в кабинет:

– Я ухожу. В субботу увидимся?

– Да, – бодро выпалила она и плюхнулась в кресло. – Вот тебе и свидание, дуреха! Ты нужна ему только из-за твоего ресторана!

Стефани нетерпеливо откинула волосы с лица и рассеянно потянулась за сигаретами. Она сидела по-турецки на полу посреди гостиной, обложившись папками и бумагами, и в своих выцветших джинсах и белой хлопковой футболке напоминала скорее тинейджера, чем успешную бизнес-леди. Эдвард и Джо склонились над документами за столом в алькове.

Взяв кружку и глотнув еле теплой жидкости, Стефани поморщилась:

– Хотите еще кофе? – Встала и потянулась, массируя шею, которая в последние дни постоянно затекала.

Эдвард поднял голову, окинув оценивающим взглядом ее стройную, гибкую фигуру:

– Нет. У меня есть идея получше. Почему бы нам не выпить по кружечке пива? По-моему, мы заслужили перерыв.

– Это точно, – тихо ответила Стефани, чувствуя, что заливается краской.

Не замечая их, Джо беспощадно стучал по клавишам калькулятора. Эдвард ткнул его в бок:

– Как насчет пивка, Джо?

– Что? О нет. Вы двое идите. А я должен закончить. Не успокоюсь, пока не доведу дело до конца.

– Стеф?

– Конечно. Почему бы и нет? Только туфли надену. – Она побежала в спальню, влезла в мокасины, накинула кофту с длинными рукавами и изучила свое отражение в зеркале. Можно было бы накрасить губы, но зачем? В конце концов, они всего лишь идут в местный паб перехватить по кружке пива.

– Скоро ты уже не сможешь так одеваться, – предупредил Эдвард, когда она вернулась в гостиную. – Вот станешь известным ресторатором, и придется тебе носить вещи от знаменитых дизайнеров: вдруг папарацци захотят щелкнуть тебя дома?

Стефани мрачно огляделась:

– В таком случае придется сделать здесь ремонт. Если фотографы запечатлеют подобный бедлам, вряд ли это пойдет на пользу моему имиджу.