— Конкурс музыки у вас будет пятым, — это что еще за подстава.

— Кто это придумал! — натурально взвыла от расстройства.

— Сам Король и придумал, — во весь рот зевнула блондинка.

— Больше им заняться было нечем? — спросила я у потолка.

— В этом и заключается самый коварный смысл этого мероприятия, — пояснили мне.

— Это какой же? — мои глаза загорелись азартом.

— Спорим, что все как одна будут либо музицировать, либо петь, — махнула она.

— А на конкурс музыки они уже не смогут использовать тот же номер, — поняла ее намек.

— Если не расти в замке, — пояснила для меня Принцесса, — то с первого мгновения этот причудливый план не разгадаешь, так как уровень интриг тут гораздо выше.

— И что тогда прикажешь мне делать? — захотелось побиться головой об стену.

— Какие еще умения у тебя в запасе? — желтые глаза заглянули в душу.

— Ножи метать с завязанными глазами, — пожаловалась я на горькую судьбу.

— Вы не в мировой преступный синдикат экзамен сдаете, — строго погрозили мне тонким пальчиком, — а в отборе невест, так что нормальный навык благородной леди.

— Ну, — протянула неуверенно, — я еще гладью вышиваю, но это надо было пару лет назад начинать картину, а не за пару часов до отбора.

— Уже хорошо, что умеете, — просияла девушка.

— Что же в этом хорошего? — удивленно перевела на нее взгляд.

— Все остальное за нас сделает магия, — и через мгновение в комнату постучали.

— Войдите, — сказала после того, как служанка слезла с кровати.

— Мы все доставили, — на стол положили полотно, раму и корзину с нитями.

— Свободны, — махнула рукой блондинка, и закопалась в принесенном.

— И зачем нам это все? — задала я волнительный вопрос.

— Вышивать королевские лики, — не успела я и глазом моргнуть, как иголки запорхали по ткани.

— Поразительно, — с удивлением смотрела на аккуратную и быструю работу.

— А мы приступим к сборам, — и меня затолкнули в ванную.

В этот раз мы особо не спешили. Аудиенция с монархом предполагала сдержанный крой и цветовые решения. Родовые украшения тут были в приоритете, и не могли заменяться ни на что другое. Поэтому и платье у меня к ним подходило только одно. Серо-голубого оттенка с высоким воротником стойкой и прозрачными рукавами в пол. Оно не было бальным, но и по сравнению с прогулочным было изысканнее.

К моменту моей боевой готовности, портрет, вышитый на ткани, смотрелся словно дорогая картина известного и именитого мастера с огромным опытом в творениях. Подхватив ее, закончила образ тонкими белыми туфлями из кружева. К невинной и нежной деве они подошли идеально. По коридорам я плыла гордой павой.

Когда же моему взору предстали оставшиеся восемь конкурсанток, меня едва на нервный смех не пробило. Объясните мне, люди добрые, в меня одну этикет ремнем загоняли? Почему все они стоят в ультра-насыщенных оттенках, которые на таких аудиенциях вообще моветон. Только каждая сверкала бриллиантами и цветами в волосах. Или я опять чего-то не знаю.

Как выяснилось, спустя пару десятков минут нудной речи смазливого до отвращения блондина, девушки в отличии от меня были в своих сценических образах. Распорядитель косо посмотрел на меня и мой прямоугольник в руках, но промолчал. Похоже мозгов в его голове было больше, чем я себе представляла, опасность исходящую от меня он почувствовал.

Внимание я заострила только на второй девушке, которую в первом испытании также, как и меня, усадили на стульчик. Заливалась она поистине божественно. Ее голос, чистый как хрусталь, наполнял не только зал, но и душу каждого. Даруя покой и умиротворение. Не отказалась бы получить годовой абонемент на ее концерты, так она завораживала своим голосом.

За остальных я не зацепилась, плавая в мыслях между портретом и завтрашним свиданием с Его Высочеством, которого я ждала, сгорая от стыда и предвкушения. Собственный номер я услышала раза с пятого, если судить по злой улыбке Жаржа.

— Простите, — присела в реверансе, — меня так зачаровало пение второй девушки, что все бессонные ночи моей работы дали о себе знать.

— Позвольте узнать, — добродушно улыбнулся Король, — чем же вы занимались?

— Готовила вам подарок, — и передала картину лакею.

— Фантастика, — воскликнул Принц, — вы сами ее сделали?

— Конечно, — опустилась в реверансе, пряча бесстыжие глаза.

— Действительно восхитительный талант, — похвалил меня Король.

— Тогда мы вас прощаем, — махнули на мою задумчивость рукой.

— Теперь же позвольте объявить, чей талант меня не привлек, — Гекторс поднялся, — номер четыре и десять, у вас есть пара часов, чтобы покинуть нас.

— Этап закончен, — Жарж крикнул, и нас резко утащили из зала.

Уже вечером, сидя в собственной комнате, я не могла проанализировать, что произошло. Почему нас так настойчиво держат вдали друг от друга. Что-то тут ясно не чисто. Осталось только узнать что!

Вечерние сумерки не давали мне покоя, заставляя нервничать и ходить из угла в угол. Ой, чувствует моя пятая точка не все так просто с этим отбором. На отпуск это перестало походить еще при пропаже одной из девушек. Тот факт, что она была в фаворитках, меня дразнил еще сильнее. Следующей после нее шла девушка под номером двенадцать.

Именно она выходила передо мной в момент прибытия. Только к собственному стыду я забыла в какой карете и с каким гербом она прибыла. В тот момент такие мелочи меня вообще не интересовали. Я сбежать хотела больше, чем участвовать.

Сейчас ситуация кардинально отличалась, в одном месте у меня свербил интерес и желание докопаться до истинной сути. Из-за чего я уже битый час наматывала круги по комнате, пытаясь разложить информацию в голове по полочкам. Только выходило плохо, слишком много слепых пятен было у меня в уравнении, чтобы быстро и, главное, правильно его собрать.

Кристалл связи пронзительно зазвенел, привлекая мое внимание к себе. По граненым бокам бежала надпись, сообщая, что моя драгоценная родительница желает поговорить со своим дитятком, или наказанием, как чаще меня называли. Хмыкнув, провела рукой принимая входящий запрос.

— Дорогая, — по довольному лицу матушки можно было предполагать худшее.

— Королева умерла? — задала я самый логичный вопрос в данный момент.

— Что ты, прелесть моя ненаглядная, — счастливо заулыбалась мама.

— Так она пока только на холодном пороге смерти? — я не могла понять из-за чего веселье.

— Нет, нет, Ларасара пока еще здорова и невредима, — матушка от меня отмахнулась.