— Я добуду кулана и в брачную ночь возьму тебя в жены! — сказал он.

— Я буду ждать тебя, — пообещала она.

Гал сунул мешочек Луху в свою сумку и, прихрамывая, ступил на тропу к скале Сокола. Теперь он был спокоен и думал только о том, что предстояло ему.

Раф отделился от собак, догнал Гала, побежал рядом. Вскоре камни и кусты скрыли их от взглядов Риа, Луху и Улу.

* * *

Для ланна нет беды худшей, чем оказаться в одиночестве. У бед, подстерегающих его, длинные копья, в одиночку против них не устоять. Они губят ланна или заводят в такую даль, из которой уже не найти обратной тропы.

В одиночестве Гал нередко бывал у Дуа, но он никогда не уходил слишком далеко от пещеры. К тому же он знал окрестности и мог рассчитывать на помощь ланнов. Теперь ему предстояло уйти далеко, и он мог рассчитывать только на себя.

Он убил в ручье двух крупных рыбин, еще ему удалось добыть гуся и куропатку. Рыб и гуся он испек в золе костра, куропатка предназначалась раненому соколу. Накормив Рафа, он оставил его внизу с другими собаками, а сам ступил на тропу вверх. Раненое бедро болело, он поднимался медленно, но спешить ему все равно было некуда, его дом теперь был здесь, на скале. Одиноким Гал не будет: рядом с ним сокол, с ним его связывали узы родства.

Сокол забеспокоился, увидев прихрамывающего Гала.

— Мне тоже пришлось вступить в битву, — пояснил Гал. — Но мои раны — пустяки, я не оставлю тебя в беде! Ешь, принесу еще!

Он бросил соколу куропатку и, зная, что сокол не любит, когда за ним наблюдают, отвернулся.

На скале была удобная площадка. Здесь Гал трудился, хранил свои находки. Он отодвинул плоский камень, прикрывающий маленькую пещеру, выбрал из камней-цветов самый крупный алмаз, подержал в солнечных лучах. Внутри камня вспыхнуло маленькое солнце. Гал всегда любовался его лучистой игрой, а теперь ему было не до того: предстояло крепко потрудиться. Если до брачной ночи он не сдержит слова, данного ланнам, ему придется занять место Лока или, как Коло, покинуть племя. Коло тогда надеялся, что Нга уйдет с ним, он ждал ее недалеко от пещеры, но она не пришла. Он ушел один, и необозримая земля поглотила его. Если и Галу суждено изгнание, уйдет ли вместе с ним Риа? В одиночку ланну жить нельзя. В одиночку никто не может — ни человек, ни зверь, ни птица…

Гал положил Бесцветный камень на место, осмотрел запасы своего оружия. В тайнике хранились наконечники для копий и две неготовые палицы. Он пока закончит одну — свою палицу, потом изготовит несколько дротиков и возьмется за ожерелье. Без подарка невесте в свадебную ночь ланну нельзя предстать перед племенем, это было бы равнозначно отказу от брака.

Гал принялся за работу. На следующий день палица была готова. Он тщательно обстругал тонкий конец, просверлил в нем отверстие, продел в него ремень, связал, так что образовалась петля, в которую можно было всунуть руку, — теперь палица не выскользнет из ладони при любом размахе и ударе. Толстый конец палицы он сделал бугристым, чтобы усилить ее ударную мощь.

По длине палица доставала ему до груди. Она, пожалуй, была не так массивна, как у Рего или Урбу, но достаточно увесиста, чтобы сразиться с крупным зверем. Гал понесет ее на плече или поволочит по земле, всунув руку в ременную петлю.

Копье у него было — копье Руна, неплохое копье, но он решил сделать себе другое, с наконечником из яшмы. Гал соединил его с длинным кленовым древком и в этом положении скрепил шнуром из волокон чо. Ачтобы вода не разъедала связку, он покрыл ее аяном, который не боится воды и, высыхая, превращается в прозрачный желтый камень.

Потом Гал изготовил дротики, осмотрел нож, запасные ремни и шнуры. Своим снаряжением он остался доволен. У него имелось все необходимое для охоты, можно было приняться за ожерелье для Риа.

Ночевал он на скале. Днем солнце нагревало камни, и ночью на площадке, огражденной по краям скальными выступами, было тепло. Утром он спускался вниз, чтобы запастись водой и приготовить на костре пищу. Соколу он приносил птиц, для себя ловил рыбу, а однажды добыл поросенка — его хватило на несколько дней. Миновала неделя, в небе уже зародился тоненький серп новой луны, а ожерелье еще не было готово. Труд над ним он начал давно, много лун тому назад, храня свой замысел в тайне ото всех. Даже Риа не догадывалась, чем он был занят на скале, когда отсутствовал долго. Он обрабатывал каждый камень-цветок, добиваясь, чтобы в нем вспыхивало маленькое солнце, и нанизывал на тонкий шнур из сухожилий степных птиц.

Когда он закончил работу, тело у него ныло от усталости, а в груди пела радость: две нити ожерелья — подлиннее и покороче — всеми цветами переливались в солнечных лучах. Такого ожерелья не было даже у жены Рего.

Поужинав, он крепко уснул, завернувшись в накидку.

* * *

Его разбудил яростный клекот сокола. Было утро. На расстоянии копья от Гала сокол рвал змею. Покончив с ней, он взлетел к гнезду. Он больше не нуждался в помощи Гала, он опять уверенно держался на крыльях. Гал спас его от смерти, а он спас Гала. Сокол поступил, как полагалось поступить сородичу!

Гал тоже был здоров. Раны стерлись с его тела почти без следа. Позавтракав остатками мяса, он быстро собрался в путь. Сокол внимательно следил за ним.

Перед тем как спуститься вниз, Гал оглядел окрестности. Дуа сузилась, на той стороне обнажились заливные луга — там уже паслись стада. В степи на этой стороне кучно бежали лошади. Одна отбилась от табуна и стала добычей волков. Вдали, еле различимые глазом, двигались куланы, желанная добыча охотников. Одного из этих быстрых и сильных зверей Гал должен убить и принести в пещеру, а где они будут завтра, через день, через три дня, трудно сказать. Куланы любят вольно ходить по степи.

Вдоль Дуа шли ланны. Гал с непривычным чувством разглядывал их. Он уже много дней провел в одиночестве, ему не хватало соплеменников. Площадка перед пещерой, где горел костер и где была Риа, казалась ему сейчас самым уютным местом на земле. Он вернется к ланнам, иного пути у него не было. Но прежде добудет кулана, ему необходимо добыть, он не может не добыть его. Только